|
|
|
Болдинская осень
Стихи М.Кукина Муз. М.Никитина
Em7 F#7 Hm
Дорожные думы длинней, чем дорога сама.
Em7 A7 F#7
Бубнит колоколец, и тянется серое поле...
H7 Em
Вращается обод - дорогою сходишь с ума
G Gm F#7
И сходишь с дороги, которой выходят на волю.
H7 Em7
А в Болдине осень, дожди, непролазная грязь,
G F#
И гнется в окошке намокшая ветка рябины...
H7 Em
Застрянет кибитка... - Эй, барин, пожалуй, вылазь!
G Gm F#7
Толкнем, помолясь, - это, барин, еще не кручина!
Em7 F#7 Hm
А где-то блеск, блеск Петербурга,
Em7 A7 D
Воск паркета, музыка плещет!
H7 Em7
- Пушкин, где твои каламбуры?
G F#
- В карантин помещен помещик!
Em7 F#7 Hm
А где-то там Натали кружит,
Em7 A7 D
Вдоль темных окон вальс безумен!
Em F#7 G
- Пожалуй, барин, готов ужин!
Em F#
- Кому я, братец, скажи нужен?
Дорожные думы, знакомой строки чехарда...
Закроешь глаза - и все белая снится страница,
Бубнит колокольчик, до самого края вода,
Качается палуба, входят знакомые лица...
А где-то там барабан ропщет,
На Невскую воду чайка села,
Судьбами вершит пера росчерк,
А вальс кружится - какое дело!
А где-то там снегирем свищет
Военная флейта на плац серый -
Судьба-судейка везде сыщет
И вольнодумство найдет в размерах...
Дорожные думы гекзаметров русских длинней,
Сплетается жизнь - колея затекает водою...
Закроешь глаза - и далекое стало ясней,
А рядом поля... Одиночество.... Впрочем, пустое!
Ямщик, торопи! Здесь до Болдино меньше версты!
Давай ко двору, где под окнами машет рябина -
Там Муза моя сквозняком разметала листы,
Там кончились свечи - но это еще не кончина!
В ночной степи у дорог кордоны
Ни почты нет, ни огня в доме,
В уме считаешь года - прогоны,
Проехал все, одного кроме...
А где-то утро, столица дремлет,
Наташа вернулась домой с бала...
30-й год - еще жив Дельвиг,
И, кажется, можно начать сначала!
А в Болдине ночь - как нагар на свечке:
- Я гибну - кончено - Дона Анна! -
30-й год - и на Черной речке
Пологий берег покрыт туманом...
Давай зажжем свечу, - Добавим в ночь огня, Переберем узор Исхоженного дня. На улицах судьбы Ночные узелки, Далекие глаза, Короткие шаги. Давай зажжем свечу Напротив маяка. Под черною водой Померкли берега. - Пустынные места, Сосновая игла И свечка на столе, И кружка со стола. Город утонул в тумане - Таллин! Колокольный звон неясный, странный... Не услышишь больше песен наковален В этом городе старинном и туманном. Здесь, в глубоком переулке шаг короткий Потеряется, как эхо, мимо окон, Где столетние эстонские решетки Смотрят в улицы задумчиво и сбоку. Здесь и мы с тобой, душа моя, неясны Уж не то, что нашим спутникам - друг другу. Город странствует в тумане - блекнут краски, Как и мы в прогулке медленной по кругу. Он хромает, этот старый город - Таллин, - Где все улицы одна другой короче. И бессмысленно сказать, что мы устали, Но туман...И ты молчишь...И дело к ночи.
Хлеб. Камень. Огонь. Свет. И не надейся, что проскользнёшь. Ничего другого у Бога нет. Хлеб. Камень. Огонь. Свет. О чём ты, сердце, поёшь? Утром снег - нетронутая бумага. Белее, чем молоко. Скрип! Иго Твое благо. И бремя Твое - легко. Уклончивых фраз, убегающих глаз - сколько этого в мире добра! Рассуждений, обеляющих нас... Потерянного - и даже не раз - фамильного серебра.
G
И эту женщину несчастную в метро,
G7
и над рекой открывшийся вдруг город,
Am9 D
жерло тоннеля и моста ребро,
Am9 D
стальное небо и январский холод
Dm Ddim E7
запомнить и держать в себе, дожать
Ddin E7 Am
до сгустка, чтобы слово отступило,
Cdim D7 G
чтобы сама собою говорила
Am9
суть? точность? боль? -
D7 Em (D)
не знаю, как сказать.
Я тебе принесу ночной городской еды - крылья из KFC, чипсы и шоколад. Мы сядем с тобой за стол - тихие, тише воды, послушаем, как времена листвой за окном шуршат. Заваришь китайский чай. Выложу снедь на стол. Чокнемся - за любовь, за детей, за друзей. Опальный телеканал - эсер, либерал, нацбол - покажет свой баскетбол вечных тем и идей. А снег где-то там, где Ла-Манш сжимается в Па-де-Кале, где пьёт кальвадос Нормандия, Эльзас - гевюрцтраминер, - снег оттуда придёт, прижмётся к русской земле и изукрасит наш двор на японский манер.
Надежда (Памяти Нади Рушевой) Стихи М.Кукина Муз. М.Никитина Hm Em F#7 Hm По улицам серым, где Мастер бродил с Маргаритой, Em A7 Am6 H7 Где те же деревья, вот только встречаются реже, - Em F#7 G По улицам серым, вдоль окон давно позабытых, Em F#7 Hm В коротком пальтишке проходит Надежда. Все дальше и дальше шаги ее по тротуару, Все выше и выше заря у нее за плечами, Все тоньше и тоньше сентябрьский дымок на бульварах Вокруг пешеходов - до боли сегодня случайных. Надежда, твой город тобою еще не разбужен, Еще не проснулись ни слезы ничьи, ни улыбки, А ты - невесома, и улица уже и уже, Как боль от потери - реальной, а все-таки зыбкой. По улицам серым, вдоль вечных дверей и заборов, Ни с кем не прощаясь, знакомая всем незнакомка, - Проходит Надежда, сквозь наши с тобой разговоры, Проходит Надежда, давно не бывавшая дома...
Стихи М.Кукина Муз. М.Никитина Hm F#7 Нас течением вынесло в утро - Em G A7 В это царство пустых переулков, D Em7 Где привычно горчит сигарета, G Gm F#7 И стаканы не просят вина. - Am6 H7 Вот и все - нам пора расставаться! Am6 H7 Em Сумасшедшая эта прогулка Hm E Начинает казаться туманом, G F# Hm A7 Словно нечто из области сна. D A7 Вот и все - опустели вагоны, D И автобус безлюден и светел, F#7 Hm F#7 Под ногами скрипит равномерно Em Hm Театральный снежок декабря. Am6 H7 Можно даже подумать с улыбкой, Am6 H7 Em Что когда-то мы жили на свете. Hm E Просто жили для смеха и грусти, G F#7 Hm A7 Получается, жили не зря! D A7 И от этой бессовестной жизни D Уцелели неровные строчки, A7 Как забытые туфельки чьи-то, F#7 Как забытые чьи-то слова... Hm F#7 Нет, ничто не проходит бесследно! G H7 Но на этом, увы, многоточье... Em Hm И кружиться от легких бессонниц, F#7 G H7 (Hm) Как от старой любви голова.
Недолго, правда, но жил в грузинских горах, Нечасто, но пересекал моря, Видел, как сон, в синеве кикладские острова И как малиново-алая горит под Москвой заря, Входил в золотое пространство Сан-Марко, стоял у перил Над Сеной, на том, на самом певучем, мосту Мирабо, Пил океанский воздух, с живыми поэтами говорил И просыпался все эти годы рядом с тобой. Что тут сказать? Многомилостив, щедр Господь! Чудом была эта жизнь и не чудо ли длится днесь? Кланяюсь низко Ему, на пиру благодарный гость. Можно, Владыко, ещё мы немножко побудем здесь?
Ноябрь
Стихи М.Кукина Муз. М.Никитина
Dm A7
Ноябрь входит в переулки,
Cm G
Стирает выцветшие краски,
B E7
И обнажается основа
Gm6 A7
Небесно-серого холста.
B D7
Весь день по городу прогулки,
Gm7 C7 F
Кай мастерит себе салазки,
Gm7 C7 F
Душа ко многому готова
B A7 Dm
И, значит, заново чиста.
Dm A7
Он не торопится со снегом -
Gm7 C7 F
Ноябрь, подвыпивший художник, -
B E7
Он медяки трясет в ладони,
Gm6 A7
И губы сохнут на ветру.
B Cm6 D7
Никто не знает о побеге,
Gm7 C7 F
Но... Все возможно, все возможно,
Gm C7 F
И, льдом подкованные кони,
A7 Dm
Уже проносятся к утру.
Dm A7
Что толку конопатить рамы,
Cm G
Латать одежку, чистить печи,
B E7
Переставлять на полках сказки
Gm6 A7
И уголь складывать в углу?
B D7
Пройдемся чистыми дворами -
Gm7 C7 F
Свиданье будет скоротечно,
Gm7 C7 F
Уже стоят мои салазки,
A7 Dm
И вьюга лепится к стеклу.
Ну, что рассказать о зиме, если мерзнет строка? Разреженный ветер живое дыханье уносит, В декабрьский холод не просто глядеть свысока На серое небо, на красный огонь папиросы. Врезаются крыши седые в седой потолок, Вмерзают машину в прозрачную твердь поворота, И слово ни разу не падает наискосок, А только отвесно и делает пол-оборота! Живые слова, я вас в черной зиме схоронил! Я пленник такой же слепящего белого снега! И дуешь на пальцы, когда остаешься без крыл - Взлететь невозможно, но есть еще право разбега. Мелодия злая под вечер звенит у виска, На скрипках железных железные ноты играют, И в лютую стужу врезаясь, вмерзает строка, Но с кровью горячей - а, значит, прочнее вмерзает! Ну, что рассказать о зиме, как назвать имена, Пустых очертаний, всей архитектуры воздушной? Когда на висках от дыханья лежит седина, И серой шинелью морозы укутали душу...
О, полчаса ходьбы и чтение молитв, и утром свежий снег, и крепкий кофе в полдень - и через это всё Господь нам говорит о Царствии Своём. Отчётлив глас Господень. Витает в воздухе свободы вещество - его легко вдохнуть, но не возьмёшь руками. На ослике в Москву въезжает Рождество, в московский Вифлеем, невидимое нами.
памяти одной компании Гомеровский вопрос. Шекспировский вопрос. Портвейна, водки, пива, папирос потрачено немало не на то чтоб решенье их - на разговоры о, на споры, хохот, на: - Уже метро закрылось! - Остаёмся? - Да конечно! - А дай гитару? И течет беспечно Ночное время в летнее окно. Трень-брень - и над Москвой уже рассвет. Шекспировский ответ, гомеровский ответ приходят в голову, переполняют душу, из глаз слезами хлынуть норовят. Воздушный океан объемлет сушу. Докуривай. Друзья вповалку спят. Стаканы вымыты. Стол вытерт. Свет потушен
По низкому небу ползёт самолёт, а снизу осень цветёт, оранжевым, жёлтым и золотым, там бродит октябрь по лесам пустым, озябшую воду пьёт. А ты в самолёте в кресле сидишь, по низкому небу летишь, и пьёшь минералку с вином сухим и мыслями шелестишь, пытаясь остаться собой самим - всего лишь и только лишь
Берёза, ёлка, бузина - Привет, родная сторона! Я вынырнул из облаков, Из предвечерней серой ваты, Я видел мокрые заплаты Твоих полей, твоих лугов. Когда на левое крыло Нас положил пилот устало, Там, подо мною, проплыло И прямо в сердце пронизало: Лесок, просёлок, грузовик, Посёлок городского типа. Ну, как сказать... Отчизна, типа: Берёза, ёлка, палка, липа... Всё то, к чему внизу привык.
Помнишь Сарьяна? Теперь, когда ветер Снова заносит бурьян у обочин, Встают предо мною в оранжевом свете Снега и деревья, и южные очи. Лицо запрокинуто! Ты бы смотрела Вот так же, когда бы не эти метели, И вздрогнет душа, вырываясь из тела, Но времени много с тех пор утекло. Ночное стекло, перестук и шатанье, Как в вечном хмелю бесконечной дороги Сплетенье, скрещенье, живое слиянье Скрипящего снега со степью убогой. Ты помнишь, мы шли, наши тени касались И было тревожно, смешно и печально, И наша Москва нас вела и качала, И наша Москва нам дарила Сарьяна! На улицах серых, в любом переулке Смеялись о чем-то далекие очи, Ты помнишь? В метелях тропа утонула, И вьюга заносит бурьян у обочин.
Прощальная песня (Осташков) С верёвки снято полотенце, Надета чистая рубашка, И больше нет песка в сандалях. Прощай, Осташков! Прощай, блаженный край феаков, Дом Филимоновых старинный, Гитара, клавесин, и флейта, И мандолина. Прощай, ночное пенье хором, Вино в пакетах трёхлитровых, Мангал, решётки и шампуры, Казан для плова, Быки и овцы Гесиода И рокот лиры Демодока... В 15-30 мой автобус. Вздохну глубоко. Ещё войду я в эту воду, Чтоб пить её и раствориться... И лишь заехав за Зехново, Пойму, что снится Мне этот мир - с нездешней силой, С отчётливостью небывалой! Рыдай, о, Муза! Жми, водила! Пиши пропало.
Там, в конце переулка, В нашем городе дальнем ПОвторяются сны, Что приснились вчера...
Стихи М.Кукина Муз. М.Никитина
Am Em
Ту улицу - единственную - ту,
Dm7 G C
Где на снегу следы твои цепочкой,
A7 Dm
Случиться, я когда-нибудь пройду
F Fm E7
Такою же задумчивою ночью.
Gm6 A7
И будет снег лететь на фонари,
Gm6 A7 Dm
И музыка почудиться мне снова,
E7 F
Но я один и поздно говорить
Dm Fm E7
Теперь уже бессмысленное слово.
Hm
Ту улицу, единственная, ту,
Где ты скозь сон, случается, проходишь,
Не годы, так сугробы заметут
Завалят все подъезды и проходы.
Та улица схоронена во мне,
Как будто в сердце пламень негасимый.
И, если повезет, то и во сне
Там окон до сих пор не погасили.
Утро гремит у подъезда широкой лопатой, Греет моторы, стоит, напевая, под душем, Лоб поднимает над жаркой подушкой измятой, Пудрится, мылится, душится, волосы сушит, Ложечкой звякает, наскоро чистит ботинки, В скверик выводит собаку и красит ресницы, Маслом ложится на хлеб, бьёт ладонью будильник, Льётся из крана, над чашкой кофейной дымится, В мутное небо рассвет выпускает, грохочет Мусорным баком, буксует на льду, вызывает Лифт, и включает приёмник, и в школу не хочет, Кашляет, лезет в автобус, ключи забывает, И настигает во сне, сколь угодно глубоком, Бреется хмуро, и пастой зубною плюётся, И от плеча моего твою тёплую щёку Силится всё оторвать. И ему удаётся.
Весна, но горечь до краев, Еще вина не пить с похмелья Во имя светлое твое, Еще томиться в зимней келье. Еще не пить, еще не петь, Не плакать, не бродить дорогой, Но надо верить и терпеть Теперь осталось так немного. День-два - и хлынет от углов Ручья шальное бормотанье, День-два - уже не будет слов Обычных наших "до свиденья"! А будет "Здравствуй" Здравствуй, что ж, Так здравствуй, снова! День-два - прольется первый дождь, пускай он будет вместо слова...
Dm Bsus A7
Выпал снег и ночью глядит в окно -
D7 D Gm
и в бумажную комнату свет налит.
C F D# Dm
Там лежит поэт. Он молчит давно.
B A7
Хоть вообще-то он ходит и говорит.
B D
Намешал вчера, голова болит,
B Cm D7
и во рту полынь, и в груди тоска.
Gm7 C7 F
И зачем эта ночь так светло глядит,
D# A7
он еще не знает наверняка.
А на улице белый стоит фонарь,
или ангел стоит, притворясь фонарем,
и листает белый, как снег, букварь,
или то, что кажется букварем.
Впервые в этом году хрустит под ногой дорога. Еще непривычно немного, скользко - но я пройду наискосок через двор в сумерках черно-белых, вглядываясь в узор грязи окаменелой. Вот и дождались мы- и это само уже чудо - упавшей на нас ниоткуда новой зимы. Закрутит и понесет белыми рукавами, и ледяными губами заново обожжёт. Долго терпит любовь, и вроде бы - отступает. Но все же - не отпускает, Выдержит, переждет
|
|
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |