Мы решили все-таки опубликовать чудом сохранившуюся запись выступлений Группы "Гриф",участниками которой мы были ( 1987 год, ДК "Москворечье"). На фотографии - Надежда Бойко, Алена Журавлева, Дмитрий Фунтов, Татьяна Морозова, Михаил Никитин. Качество, конечно,не...студия. Зато это живая концертная запись 1987 года.
А ворон: кар! да кар!-
Он вымок до костей.
А ворон слишком стар
Для кладбищ и костей -
У ворона катар
Дыхательных путей.
Болят его крыла
И легкое кровит,
На нет пошли дела,
Ужасен внешний вид.
Как черная звезда,
Он стонет по ночам,
Я слышу иногда,
И холодно плечам.
Мне страшно, я боюсь -
Пять лет как родилась.
Я к матери прошусь,
А мама поднялась
На локте молодом,
Красивая, как снег,
И говорит, с трудом
Удерживая смех,
Что ворон слишком стар,
Он вымок до костей,
У ворона катар
Дыхательных путей,
И у бедняги нет
Ни мамы, ни детей.
Давай, душа, давай
Проникнем за ограду,
Там розовый трамвай
Бежит по снегопаду.
В кофейне за углом
Поджаривают зерна,
И лестницы излом
Пропах напитком черным.
Верни, верни, верни
Звезда, мое светило
И считанные дни
Которых не хватило.
Под шорох мандолин,
Играющих на елке,
Очистим мандарин
И снимем книгу с полки.
В таинственную речь
Вникая до рассвета,
Отбросим кофту с плеч
На озеро паркета.
И, отлучив лицо
От чтенья на мгновенье,
Найдем, в конце концов
Покой и просветление.
Давай, душа, давай
Проникнем за ограду,
Там розовый трамвай
Бежит по снегопаду.
Давай зажжем свечу, -
Добавим в ночь огня,
Переберем узор
Исхоженного дня.
На улицах судьбы
Ночные узелки,
Далекие глаза,
Короткие шаги.
Давай зажжем свечу
Напротив маяка.
Под черною водой
Померкли берега. -
Пустынные места,
Сосновая игла
И свечка на столе,
И кружка со стола.
Город утонул в тумане - Таллин!
Колокольный звон неясный, странный...
Не услышишь больше песен наковален
В этом городе старинном и туманном.
Здесь, в глубоком переулке шаг короткий
Потеряется, как эхо, мимо окон,
Где столетние эстонские решетки
Смотрят в улицы задумчиво и сбоку.
Здесь и мы с тобой, душа моя, неясны
Уж не то, что нашим спутникам - друг другу.
Город странствует в тумане - блекнут краски,
Как и мы в прогулке медленной по кругу.
Он хромает, этот старый город - Таллин, -
Где все улицы одна другой короче.
И бессмысленно сказать, что мы устали,
Но туман...И ты молчишь...И дело к ночи.
Мурка не ходи, там сыч
На подушке вышит.
Мурка серый, не мурлычь,
Дедушка услышит.
Няня, не горит свеча,
И скребутся мыши.
Я боюсь того сыча!
Для чего он вышит?
Над Москвою, над Москвою
Колокольный звон,
И тоскою, и тоскою
Переполнен он. -
Или телефона зуммер плачет не тая,
Или, может, кто-то умер,
Или, может, я?
Сначала, казалось, солнце
Опалит крылья птицам.
Сначала, казалось, рухнет
На землю небо само...
Но крик захлебнулся болью,
Отчаянье года смыли,
Осталась печаль в полнеба -
И радугой ты на нем.
Над Москвою, над Москвою
Колокольный звон...
Старая кружит пластинка,
Тихо без музыки в доме,
Осень - живая картинка
В нашем оконном проеме.
Листья взлетают и кружат,
Музыку ветер доносит,
И паутиною кружев
Листья расчистила осень.
Золото стелет на землю
Солнце живыми лучами,
Руки смыкают деревья
В вальсе таком неслучайном.
Времени года пластинка
Крутится над патефоном
А на обложке - картинка
Осень в проеме оконном.
Вы идете по улицам,
Что снежком прпорошены.
Солнце зимнее хмурится,
Это значит - Вы брошены.
Ваши губы прикушены -
видеть больно глазам.
Вы еще не задушены,
Но уже где-то там. -
На перроне сотавлены
Получили расчет,
Вы еще не прославлены,
Небогаты еще.
Вы вернетесь, наверное,
Новый примете старт.
Ваше горе не первое,
Ваше горе стандарт.
Вас заботы затуркают,
Вытрут память до дыр.
Вы идете с дочуркою
Покупать "Мойдодыр".
И жена, не любимая,
Хочет новый палас.
А Вы шепчете "ты моя..."
Той, Что бросила Вас.
Дом, квартира отличная,
"Вольво", дача, откат -
Ваше горе обычное,
Ваше горе стандарт.