"..банты красные
лижут бороды..
к солнцу ясонму-
строем к городу..."
и не ляжет пыль
на глаза его,
и не ветром-криком птиц
в двери принесло..
крошки,корки-статьи газетные..
пойте вороны!
чяйный реквием!
звёзды заблестят
с водой расчитаются..
дома-дома спят,
а стены валятся.
-на кого оставил
блюдца чайные?
-реки в городе..
выручай меня!
поздароваются.. лбы
окосевшие.
спички-ласточки..
в стенах трещины..
-полные карманы!
не досмеха ли?
-глубжеройте ямы..
всё.приехали!
сквозняки задорные-
рвань портяжная!
что не спится вам?
благая?.. страшная!
вам мосты узкие..
дома высокие..
берега кругом..
реки глубокие..
оклемался-в крик!
одурачил-в сон!
-покажись мне-
новый вавилон!
света обсмотрелись
окна красные..
там ходят разные,
да все заразные..
а у меня на них-
пустые чайники..
-реки в городе!
выручай меня,
выручай меня..
в воде плавают ключи
от чужих домов,
а дома-упали духом,
дома ждут воров..
дома видят сон:
как ждут долги рубля..
в это время года
боевая не моя..
где-то между июлем
и августом-
я пою эту песню тебе
подвесным мостом,
я лечу белой чайкой на самый
последний юг:
замирая-вот так, может быть,
завершая круг.
если кто-то там: мимо
свои зеркла-
не нашёл: ветер в спину,
нитка-игла: врала..
огнём тешить веки
закидывать голову: вниз-
на стык. даю слово реки:
возвращаю. вернись.
между этим и этим-
бегу В чужие дома,
все сто лет боюсь спать:
вдруг проснусь-
и зима..
вдруг увижу опять
и подумаю, что не проснусь..
и под порог, или море..
понесу Свою грусть..
где-то там тёмной водой
отучаюсь ждать..
мёртвой чайкой по ту
сторону сна и.. опять..
глупое дело. и верить..
на всех не хватит любви.
осиновый лист-пустая дорога:
опять и опять плыви.
тонкой кожею вечер-
чёрные купола..
монетой как солнце в июле,
иваново: жди-ждала..
тёмной водой под двери-
каждой ночи в окне пустом,
где-то там между июлем
и августом.
как в покрове
умирала луна,
золотою
небо ниткою шить.
день без боя-
и не капли вина,
оставляя
нам на каждый день жить.
что за крики?
не видать-вороньё..
а что за вечер?
не видать ни черта.
всё бы в сердце-
не хватает её;
всё бы радость-
да, жаль разбитого рта.
а кто на небе
загибает перста?
кто под небом-
научи долго жить:
не искати
святых мест да с моста,
всё за пояс
да в подол уложить.
по ладони
вышивает крестом:
было утро, был вечер-
но ни кто не лёг спать.
вот только небо-
всё лежит под мостом,
не надеясь
свой голос узнать.
и не скрипа,
и не в лужу лицом..
первым криком-
первым снегом-пастель.
короную
васильковым венцом-
править балом
в гробу: колыбель.
мало света-
кидай иконы в огонь!
как в покрове
умирала луна..
только эхо..
со всех света сторон:
песню слышать,
ну а нам ни хрена..
последнее слово об анне
было.и было апрель
короткая спичка
и солнце на проводах
пол минуты внимания:
и руки сорвутся с петель
гармония смысла
и небо уже навсегда
мне проще знать честь
в моих венах берёзовый сок
моя юнность впадает
во флейту "флейтиста" мане
что мне ваши мечты?
на мой век хватит осин и осок
я болтаюсь тринадцатым камнем
без сада камней
что там за дверью все знают
из либретто по роману Прево
а мне нужно пить
или нужно уходить спать
он покоится здесь со своим бесом
и гораздо живей чем живой
он приходит к себе на могилу
вечерами играть
ах какой будет вечер
если будут утро и день
иллюзия завтра важнее
всех луж со вчера
пол минуты внимания:
это соло четырех стен
в контексте гармонии смысла
проходного двора
я проповедую мир с игрушечным автоматом в руках,
ладонями в лоб вдавливать мысли..
я вкладую в тело молитвы свой голос и твой собственный страх,
иду. возвращаться домой. устьями вислы.
и эти белые комнаты, собранные из чётных шести потолков,
пускают мне кровь. с запохом вишни.
и с черным флагом в руках, на чёрном коне, ко мне скачет, а конь без подков..
корона моя. играть в третий лишний.
забитые наглухо ставни- свидетели сна у бессонных ночей,
новые танцы в потухшей печи. и новые песни..
я возвращаю за завтраком тело из нигде, чтобы остаться ничей.
ловить птиц. и из клюва, с языком, вырывать у них вести.
серебрянной ложкой из глаз. высекать искры, но и ты не молчи-
земля не сможет родиться сама, теперь нужно резать..
задёрнуты шторы на окнах, и в белом, на белых конях палачи,
уже бреют живот тебе. пальцами лезвий.
я вижу небо как тень от минутной стрелки часов,
а в небе летит самолёт как падают птицы.
это больше чем можно представить что кто-то дернул затвор и закрыл на засов-
наши быстрые тени. красивые лица.
я тебе обещаю жизнь, но опоздаю на десять минут,
чтобы выити во двор, поднять голову к солнцу.
это больше чем мёртвый конферансье затянет на твоём плече жгут..
я вязну в тебе. честь чеканя червонцу.
и каждый распят своей тенью на своей спящей жене:
головой на восток, или с флагом на север..
губами припав к алтарю, консервным ножем себя открывая для вне-
не роза-всего лишь двулистный клевер.
я допиваю свой чай, моё время всё после шести-до утра.
яблоня за окном отцвела: я узнаю меру..
это мой зыбкий страх-прийти к тебе ночью, дунуть в лоб и сказать: нам пора..
в нарисованую дверь на стене, окуная кисть в серу.
я открываю страницу как море
на холодной горе,со всеми ведьмами в ссоре-
меня ловят капканами, а я-уже прошлое.
на невидимых улицах мертвого города
я хожу спотыкаюсь задыхаюсь от холода
мне бы выдумать тело-на ум идёт только пошлое..
я принимаю небо как меру,
делаю шаг, и все кто тоже- к барьеру!
не отзываюсь на имя-моё имя теперь слишком чёрное.
пусть падает в почву несозревшее семя-
туда где был верен всем и предан был всеми..
выпадет снег-белым прячут всё сорное.
я нахожу что-то общее в лицах
провидцев и павших под аустерлицем,
от бешеной тряски я вою-хватаюсь за голову..
а на второе танцы и пляски,
на всех холстах лева-хуан матус, но в маске,
и каждый раз не на себя надевает новую.
я хочу перебраться в другую эпоху-
где на выдох один не приходится вздоха..
ну а небо? -а небо везде одинаково..
я читаю свою безконечную книгу,
где на каждый "хочу"-приходится фига,
и точки мешаются со знаками..
мне сказали "варись!"вот тебе океаны!
а в итог-на ладонях у каждого раны..
-отвернись к стене! туши свет,здесь тебе не елабуга..
и по субботам прогулки по ленина,
счёт по нулям от того и до фени нам:
что радуга не продаётся а просто радуга.
и зря целоваться-казённый лоб.. оба
новый гитлер-"хочу", камень в рот,тело-роба
к виску новый наградной маузер.
газеты не носят-плохая погода,
под шагреневой кожей-новая мода,
а между нами, как выстрел-почта и браузер.
и сердце в кулак как ворона с корнем,
-"смерть-это брак,это свадьба в чёрном"
-зачем мне столица?,я неплохо живу на острове..
и камень в спину, и яд в стакане..
-простите мне слабость, что я не с вами..
я просыпаюсь и натыкаюсь на что-то острое.
календарь меня предал, мои карты-ветер,
я с бродячим цирком уйду на рассвете
свет не оставляю, слишком сильно я верю осени
-а что, голая, смерти нет числа?..
большой палец вверх, куда понесла?
-поле зелено..
и только там-асфальт. под розами..
пусто под небом и всё куски-
новые улицы, новые лица...
мне снилось,что я сам себя отпустил
гулять по воде...
...да протухла водица-
черной слюной-твоё вино:
я был слишком тонкий, тебя слишком мало..
по разные стороны, но всё равно
тебе небо простынь,ну а мне покрывало..
слышишь,где-то внутри-стучит, стучи
снизу и вверх себя научит
дурные врачи себя лечите
был-небыл..били.. просто случай
по белым столам- ищи не ищи..
твоё тело как спичка мечтами о солнце..
здесь слишком тихо, и ты молчи.
ни к то не услышит,дверь не откротся..
и только потом включится свет-
успеет остыть подо льдом Ладога
где-то плюс три: усни скорей...
и пусть тебе снится далёкая радуга
мне тоже страшно: скорей,скорей-
дороги мои травою забитые...
слишком долго,жена морей-
пить солёную,пить недобитую..
пусто под небом.. усни,усни!
себя стреляйте дурные солдаты
видишь,радуга? наши дни-
под небом из целофана и ваты.
слышишь,где-то внутри-стучит, стучит
снизу и вверх себя научит
дурные врачи себя лечите
был-небыл..били.. просто случай
по белым столам- ищи,ищи!
твоё тело как спичка мечтами о солнце..
здесь слишком тихо, и ты молчи.
ни кто не услышит,дверь не откротся..
..и тёплый спящий
манящий на окне..
прощальным криком-
дальней стороне,
под покрывалом
незнакомых лиц-
подруг,газет,темниц..
и ветер хлешит
ваю жжет глаза,
и пусть не мёртвый,
а вставать нельзя..
ярким светом
в самых цветных снах-
баюкать небо на руках..
и дом с газами на восток,
и дверь.. а на двери замок
а там..
цветы у ног..
в пуcтых колодцах
неба нет-вода.
блюз переходов
снится городам..
и чёрным в полдень
отбрасывает тень
последний тёплый день-
и на дорогу
прелою листвой-
обилжет губы,
и уйдёт домой..
с дома на дом,
с сугроба и в кровать:
велёлое искуство-выбирать..
и упадёт на твой порог,
разрушит твой пустой мирок-
звезда..
пустых дорог..
сидя в поломанном кресле,
смотреть из окна и считать фонари.
пока любовь не разлучит нас- будем петь песни,
и греть тем, что осталось внутри..
но мы становимся с каждым днём выше-
скошена рожь
рвётся холодное сердце-
из осколков ветрин,
и кто-то там теплый и в белом-
мешает в мой димедрол анальгин.
и вермя от времени хочется ночью нарваться
на чей-нибудь нож.
перед невой, ложись, мы просто дети,
манон леско в моей постеле; светлый бес-
на шпиле звонницы-внизу твои ответы,
а мы пойдём с тобой гулять на пер лашес..
кто-то бреет живот и виски,
а у кого-то нет денег на чай или яблочный сок,
кто-то ложится спать у камина,
кто-то крикнет: "встречай!" и поставит висок..
но что то общее есть у выстрела в спину,
и тем как кричат журавли..
если тебе не хватит рассвета-
не злись, это просто такая длинная ночь..
как мы ушли в поисках света-
за горизонт. и нашли всё точно такое точь-в-точь..
но что остаётся нам, если в холодильнике пусто,
а джинсы в дорожной пыли?
но кто-то там чуть ниже неба курит,
и день: не достучаться до небес.
и дождь-не дождь: я в лоб целую пулей,
а мы пойдём с тобой гулять на пер лашез..
дорога дежурным трамваем-
просто куда-нибудь нужно прийти.
если мы вдруг постареем, то знай,
это всё от того, что в рукаве нет руки..
мне давно нужно было забить свою дверь,
и выходить через окно..
этот май так далёк, несомненно,
от совершенства и от весны,
что мне ложиться и накрывать
мокрой тряпкой свои пресные сны-
чтобы какой-нибудь камень
уложил тебя на пещаное дно..
но ветер запевает "аллилуя",
мне хочется глоток-другой чудес..
и всё судьба. затягивает сбруя,
а мы пойдём стобой гулять на пер лашес..
просто сорвалась, наверно,
ещё и ещё раз звезда..
это чёртово небо
в твоём постаревшем лице.
закатом поперёк глотки,
ты это бездна-без дна
мне пора идти собирать камни
если слышишь- кивни, пока цел
или нести свою старость-
в настеж открытую дверь.
двадцать пять-для нас это слишком,
чтобы вести счёт потерь.
но там внутри что-то птицею бъётся,
если хочешь- рискни.
уже идёшь? возьми меня за руку-
я выпущу свой дом, открою лес..
и я слепой- но узнаю по звуку..
свою дорогу: свердловск- пер лашес..
брат иссая
коркой белого неба
белым туманом утро
белая скатерть полночь
нет ты слышишь
по мечте понехида ладан
уже затихают псы-песни
я еду к тебе на помощь
жизнь не чему не учит
колом больное: окна
белым туманом утро
мой лес-сердца костыль
от выдоха к входу-случай
бьётся лётчик в простыне мокрой
мы себе не простили
а ты нам опять простил
брат не бойся
окно-утка-лица
там за туманом.. полно
первый пошел, второй..
нет ты слышишь
уже замолкают питцы
от берега только-волны
не просыпайся, герой..
что на спине не снится
обветрены губы-веер
белой краской закрашены окна
воскрес на посту часовой
белый бант, а мне бы не спиться
дальний свет-фонари на шее
захочу и станет всё ровно
первый пошел, второй..
синим дымом
тень своей тени
не сердца заплаты-дыры
разбивает лоб голова на блюде
нет ты слышишь
культра шрамов-на деньги
с неба-все одинаково сиры
целуй меня брат иуда
выпадет снег-залечит
полевыми цветами-маком
цвета твоих глаз лето
возьми меня и неси
с бирюзовым во рту колечком
я не сплю я слежу за знаком
так уютней-не нужно света
я просил, а ты просто спроси
ружьецо-то возьми, ружьецо-то, нажми на курочек -
мы давно не стирали на речке кровавых сорочек,
мы давно не копали, не мяли тяжелую глину.
в грудь не можешь - зажмурься, дружочек, и выстрели в спину,
в белый свет, в молоко, в золотые медовые дыни...
можно выстрелить так, что никто никогда не подымет.
не подумай, что встану - не встану, и сниться не стану.
серебро в серебре, вот и пули сбиваются в стаю
и летят ледяными скворцами, отпущены сами
то ли нами, птенцами,
то ли нами, отцами.
ясунари говорю я цунами
нынче март и вся в цвету камакура
разговаривают голуби с нами
сайонара говорят сама дура
пахнет газом женской баней больницей
трудно вскрыть себе живот как мисима
розовеют вишни вишь вереницей
красота весна вес невыносимо
чем бредовей тем бредешь осторожней
трогать больно а не трогать обидно
ясно все с твоей японскою рожей
если газом то хоть крови не видно
потроха по крайней мере на месте
где лицо твое гэндзи в черной яме
самурай не умирает но вместе
с голубями моет бок фудзияме
ясунари солнца нет крылья крыши
пахнет газом будет шанс утро вечер
что такое говорю тише тише
погоди не умирай время вишен
время джонок время шелк шел и вышел -
как безлюден этот мир как он вечен
вытертый в тёмных парадных
терпеливый апрель
снег на ладонях не тает
битым стеклом
кажется поёт птица
голос мне стелит постель
заросшей торпой уводя-
солнечный дом
вроде бы день настаёт
лучшие дни
я неуспеваю куда мне-
я вязну вгодах
мне бы лететь песней в поле
да слишком уж ветер ревнив
поэтому мне остаётся
гудеть в проводах
столб, стою на распутье
семи грязных дорог
семь грязных сестёр
несут мне воды
мне бы поднять их на руки
да слишком высокий порог
в рубахе расшитой огнём
спи. королева среды
кто-то услышал слово
упал из гнезда
лето ворвалось-пеплом
солнечный дом
утром зажегся звездою
и прогорел как звезда
ещё один год-
время надежд моё
нашедший на лестничной клетке
приют для души
чужой в своих поисках мелом
под чьим-то столом
обнимет за плечи не смело
и вторить в такт-недыши
и дверь на замок-кто поверит?
сохроняя тепло