Меня будит телевизор, я обижен, я расстроен,
Кто-то там за стеклом, а я стекла недостоин,
Я убит, уничтожен, два рояля, шесть педалей,
Все как будто получили, но чего-то недодали.
Меня будит отвращенье, зарождается смущенье,
Порождает самомненье, самовосхищенье,
Я пою гораздо лучше, я играю много тоньше,
Только я тебя не встречу, не увижу больше!
В подворотне сто маньяков говорят: "Привет, ромашки!",
У меня сестра украла плюшевого Чебурашку,
От него японцы прутся, позабыв про покемонов.
Безысходность - порожденье человеческого клона.
Я люблю твои желанья, воплощаю все надежды,
Ты закуталась плотнее в ярко-зимнюю одежду,
Но стрекочет оператор как кузнечики в траве,
А все остальное - у тебя в голове!
Выключаю телемузыку. Застекольное блядство
Вот то, чего нам надо бояться!
Ведь за нами смотрят тысячи, сотни тысяч глаз,
Кроме язвы в этом мире много разных зараз.
Эта музыка - ужасней Мэрайи Кэри,
Они с этим dobro уже всем надоели,
Это ужасней авторской песни,
Что страшнее этого - мне неизвестно,
Это хуже приближенья дефолта,
Это не послать ни на хрен, ни к черту,
Это, словно щупальца, лезет повсюду,
Там, где есть эта дрянь, я больше не буду!
Эта музыка - хуже фальшивой колыбельной,
От нее пахнет травой и дешевой питейной,
Это ужасней улыбки телепузика,
Прошу - поскорее ОСТАНОВИТЕ МУЗЫКУ!
Ты паришь над землей на растянутых крыльях,
Что-то тычется в руку, вероятно, укол,
Заблудившись во тьме в ожиданьи бессилья,
Ты танцуешь безупречный рок-н-ролл.
В ритме новых шагов растворяются звезды,
Тебе шепчут какие-то злые слова,
Рок-н-ролл безупречен, хотя уже поздно,
Слишком сильно сегодня болит голова.
В этот день ты опять не пошла на работу,
В этот день будет музыка, песни и смех,
Рок-н-ролл безупречен, как слеза идиота,
И сладострастен, словно успех.
И когда поздно ночью все покроется снегом,
Когда ты осознаешь, что кто-то ушел,
То реальность опять переменится бредом,
Это снова звучит безупречный рок-н-ролл.
Летчик наших небес, бесконечной дали,
Отрываясь от грязной и мокрой земли,
Он летит, как и ты,
В темноте пустоты,
Он пытается вновь улететь от любви.
Летчик нашей судьбы одиноким лучом,
Он не здесь и не там, он вообще не при чем,
Он как тень от тоски,
Холодеют виски,
И становится жертвой тот, кто был палачом.
Летчик наших минут, летчик гордых небес,
Он - священная боль в отраженьи чудес,
Он поет тебе, но
Ты открыла окно
И забыла про все, когда летчик исчез.