* * *
Арбатская встреча
Спой мне песню, брат, про Арбат. Я на нём давно не бывал. Может в этом я виноват. Может адвокат сплоховал. Узнаю знакомых людей, И по сердцу стелется грусть. Сколь не отшумело б дождей, Верил я, что снова вернусь. В этот предосенний закат, Под печальный блеск фонарей. Наливай по полному, брат, Да гитарой душу согрей. Сколько здесь осталось меня, И надежд, развеянных в дым... Так же, как и ты, был и я Дерзким, озорным, молодым. Только от арбатских пивных, От удалых песен и драк Понесло на всех вороных, Закружило танго - ГУЛАГ. Было всё: и боль, и тоска. Вспомнил я и Бога, и мать... В общем, жизнь - река глубока, Что теперь о том толковать. Спой-ка лучше песню, браток, Про арбатских славных ребят. Знать, ещё не вышел наш срок. И шумит, как прежде Арбат!
* * *
Экспресс - Москва-Владивосток
Экспресс "Москва - Владивосток". А потому наш путь далёк. Стучат колёса. Стучат колёса. Со мной гитара да сухпай, А впереди суровый край. Не вешай носа! Не вешай носа! Мы примем на душу бальзам. И нипочём морозы нам. Все в этой жизни мы пассажиры. Сварганит Лёша бутерброд. Сергеич по второй нальёт. Хоть не до жиру, так быть бы живу. Про губки алые споём. Ещё по маленькой махнём. Гуляй, родимый! Гуляй, бродяга! Встречает станция Свеча Нас светлым ликом Ильича. Морозный север, брат, не Сантьяго. Пермь. Красноярск. Иркутск. Чита Сочам и Ялте ни чета, Здесь пионеров не принимают. Ведь здесь другие лагеря. Ещё от батюшки царя. У нас с пелёнок об этом знают. Летит экспресс, шумит тайга. Забрались к чёрту на рога. И без стакана не разобраться. Зачем заехали сюда? - Забыли напрочь, вот беда. Ну это ж надо - вот так надраться!
* * *
Голубка
Простите, я ошибся номером И разбудил, конечно, всех. Кто вам звонит, вы, верно, поняли. Простите мне беспечный грех. А может вы скучали, милая, У затемнённого окна?.. Моя голубка белокрылая, Моя последняя весна. Конечно, вы, родная замужем И, верно, счастливы вполне. А я звоню, ну это надо же! И почему не стыдно мне?! А может вы в печали, милая, И что-то вас лишило сна? Моя голубка белокрылая, Моя последняя весна. Ну всё. Простите, несравненная, Что потревожил ваш покой. И ваше право несомненное - На чудака махнуть рукой. А может вы мечтали, милая, И одинёшенька - одна? Моя голубка белокрылая, Моя последняя весна.
* * *
Гуляй - воруй
"Гуляй, Россия!" - сказал один. "Воруй, Россия!" - сказал другой. Коль вышел рылом - ты господин. А коль не вышел - тогда изгой. Гуляй, Россия, не пропадёшь! Зелёный доллар, не медный грош! Воруй, Россия, небось не зря Нам строят зоны и лагеря. На мерседесе - бубновый туз. Под мышкой - шпалер, на лбу - картуз. Хозяин жизни - гуляй, братва. Кому - картошка, кому - ботва. Гуляй, Россия!? Ну что ж, гульнём! И, право слово, не пропадём. Воруй, Россия!?... Как тут не внять? Ведь нам-то, нищим, чего терять?!
* * *
Исповедь непутёвого человека
Я рос без бабушек и дедушек, Как в поле сорная трава. С ранья заглядывал на девушек И во дворе качал права. Меня по имени и отчеству Соседский дядя величал. А старший брат винчишком потчевал, Да к беломору приучал. Ворчала мать, и батя хмурился. Ремня отпробовал я всласть. Неслись года по нашей улице. Менялась жизнь, сменялась власть. И корешки мои, приятели Поразлетелись по стране. Кто вышел в воры, кто в писатели. А я остался в стороне. Я угодил в дела любовные И привилегий не достиг. Я жил и с Девами, и с Овнами, И всяко лыко ставил в стих. Полупоэтом, с понтом, лириком Известен в узких я кругах. Шуршит карман последним чириком. И весь в долгах, как есть в долгах. Тюрьмою быта коммунального Со всех сторон я окружён. Соседи, сволочь привокзальная, А тоже лезут нарожён. Продать бы хату за "зелёные", Найти последнюю вдову. Взглянуть в глаза её влюблённые, Склонить на грудь ей голову. Петь песни ей, любимой девушке, Излить до корки сердца стон. Как рос без бабушек и дедушек, Да знать не в тот попал вагон. Но где ж сыскать такую дурочку? Они сегодня - дефицит... "Ну что, попался, Брыгин Юрочка!!!" - Двойник из зеркала кричит.
* * *
Я был шпаной
Я был шпаной, шпаною и остался. Нормальная дворовая шпана. Моё со мной. Со всеми поквитался. Чужого мне не нужно ни рожна. Я вором не был, и не стану вором. В шестёрках тоже с роду не ходил. Под вольным небом, но не под забором, Бог миловал, гулял я, пел и жил. И щас пою, живу, шумлю, гуляю За тех, кого сломал лесоповал. За тех, кого в бою, не разбирая, Разил свинец коварный наповал. Пою за тех, кто отгулял до срока. И пью за тех, кто стопки не допил. И за того безвестного пророка, Что безответно родину любил. Я был шпаной. Да разве ж в этом дело? Я был как все, но жизнь берёт своё. И голова изрядно поседела. И не даёт покоя вороньё. Но я ещё спою и погуляю, Пока звенит зазывная струна. И ты со мной, я это верно знаю - Дворовая, надёжная шпана.
* * *
Я родился в Гулаге
Я родился в ГУЛАГе, я родился в неволе. За колючкой проклятой, Бог свидетель тому. Выпал туз бедолаге да крестовая доля. Я, судьбою распятый, на распутье стою. Три дороги-сестрицы, три пути предо мною. Неразлучные Вера, Надежда, Любовь. Мне б водицей напиться сейчас ключевою, Что-то в жилах шальная разгулялася кровь. Мне б направо, по Вере, как положено сыну, Только где она, Вера? Мне молчанье в ответ. Я, быть может, не первым на дороге той сгину, Я, конечно, не первый. И последнего нет. Мне бы влево податься, за любовью в погоню, И разбитое сердце положить на алтарь. Но чего-то боятся беспокойные кони, Видно их не прельщает эта грустная даль. Ни Любви нет, ни Веры, это выжег их честно Раскалённым железом бессердечный палач. И под куполом серым бродит в чёрном невеста, И безжалостным эхом отзывается плач. Я родился в ГУЛАГе. Я родился в неволе. Арестован был прежде, чем явился на свет. Выпал туз бедолаге да крестовая доля, Но молюсь я, в Надежде встретить вольный рассвет.
* * *
Кто виноват!
Мордовали нас в Мордовии Да гноили в лагерях. Чтобы мы не прекословили, Загоняли в души страх. Нас пресс-хатами да бурами Шлифовали до бела. За дублёными ж за шкурами Воля вольная жила. Прогоняли нас этапами От Москвы до Воркуты. И конвойными собаками Распускали в лоскуты. Но срасталась плоть упрямая Истязателям назло. И расписанные шрамами, Мы молились - повезло. Кто прошёл машину скверную Под названием ГУЛАГ, Знает жизни цену верную И живёт не просто так. Кто повинен, знают ангелы, Да Всевышний в небесех. Кровь, она, конечно, алая, Да, как видно, не у всех.
* * *
Михалыч
Михалыч крутится, как ёрш на сковородке. И дело спорится, и тугрики идут. Давно не пьёт он самопальной водки И уважает благородный труд. Жена в мехах, и дети не раздеты. И под окном вишнёвы жигули. Близки ему арбатские поэты. Далёк он Шагала и Дали. И девушки к нему не равнодушны, Умеет разговорчик завернуть. Михалыч - огонёк и с ним не скучно. Не про него - вола за хвост тянуть. Работает, так, значит в мыле ... что-то. Гуляет, так, конечно от души. Но никогда не станет он холопом, Хоть кол ему на голове теши. Михалыч не подведёт и не продаст. Михалыч для этой жизни в самый раз. Михалыч - российский правильный мужик! Напрасно спорить не привык!
* * *
Полминуты
Дверь на волю отворили. - Выходи! Где там воля? Полминуты впереди. Кто таков, статья какая. В общем вор. И шагаю я в проклятый коридор. Слева-справа - черноглазые стволы. При погонах красномордые орлы. Надрывается собачья сволота, Так что к сердцу подступает пустота. Где ж ты воля? Слева-справа не видать. Гаркнул кто-то: "Ну-ка зэк, не отставать!" А с неба кружит, усмехается снежок, Мол, до воли далеко тебе, дружок. До вагона метров восемь, Бог ты мой! А сердце скачет, сердцу хочется домой. Дух морозный обжигает до нутра... Ах вы, суки:... матерь вашу... фраера..! Обшмонали, оглянулся и - привет. Ты прощай, любимый край, на много лет. Воля вольному, а зэку - на этап. Тычет в спину надоедливый сатрап. Эх ты воля, ладно воля, погоди. У меня с тобою встреча впереди. Слышь, начальник, отзвонит и мой звонок. Срок настанет, и откинется сынок.
* * *
Пресня Красная
Славно жили мы. Сладко пили мы. От души в Москве покутили мы. И любовь была под шампанское, Да бита козырем масть жиганская. Следаки кругом с прокурорами. Двери кованы, да с запорами. Кто в Серпы уйдёт, кто останется, Всё одно с лихвой всем достанется. Пресня Красная, пересылочка! Принимай меня, моя милочка. Не впервой к тебе, крытой чалиться, Да этапа ждать, да печалиться. Не дворняга я, чтоб на привязи. Ты "столыпин"-брат, только вывези. Мы в Сибирь идём декабристами. Ночь морозная. Небо чистое. Что написано, то и сбудется. Перемелется, позабудется. Мука горькая. Тесто пресное. Пресня Красная - место тесное. Пресня Красная, пересылочка! Вспоминай меня, моя милочка. Мне казённый дом - Сибирь дальняя. Эх, судьба моя - жизнь кандальная.
* * *
"Райская" земля
Сибирь свободная. Сибирь голодная. За праздник хлебушка поесться всласть. Снега падучие. Морозы жгучие. И разбери поди - какая власть. Царей не ведали. Сроднились с бедами Остроги строгие да рудники. Вождям не хлопали. Картошку лопали, Дарами потчуясь большой реки. Сибирь богатая. Сибирь горбатая. На веки вечные кандальный край. Кому ты - матушка. Кому - расплатушка. Кому-то - рай, кому-то - помирай. Страна привольная Да хлебосольная, В чужих погрязла ты пустых речах. Воспрянь, родимая, Непобедимою. В достатке силушки в твоих плечах!
* * *
Роковая печать
Наиграй мне, милая шиховская деточка, Про судьбу печальную да про малолеточку. Где запоры крепкие, да менты суровые. Там где детство сгинуло наше непутёвое. Были мы проказники. Были беспризорные. На "Матросску" бросили нас волки позорные. И пошли этапами кто в Рязань, кто далее. Это называется - мы по первой "чалились". Кто "поднялся" на взросляк, и опять в "столыпинский". Ну а кто пошёл в "косяк" и уже на выписке. Кто ударился в бега - полпути не пройдено. И шумит, шумит тайга на просторах Родины. Детство наше сгинуло с "коцами" да пайками, С бритыми затылками, чёрными фуфайками. Век свободы не видать, шиховская деточка! На душе стоит печать с этой малолеточки.
* * *
Тишина Матросская
Тишина Матросская, Улица неброская, Где по рельсам катится Старенький трамвай. Тополя сутулятся На пустынной улице, И за крыши прячется Солнца каравай. Ах, тюрьма московская, Тишина Матросская, Сколько повидала ты, Знает только Бог. И воров, и ссученных, И судьбой замученных, Молча принимала ты За родной порог. Ждут суда сердешные: Грешные, безгрешные. Крутит жёрнов мельница - Горькая мука. Кто на Пресню двинется, Кто совсем откинется, А кому-то вменятся Новые срока. Тишина Матросская - Боль великоросская. За стеной бетонною Солнца не видать. А весна куражится, Мордой в лужи кажется. И капель стозвонная, В бога-душу-мать. Тишина Матросская, Улица неброская, Где по рельсам катится Старенький трамвай. Тополя сутулятся На пустынной улице И за крыши прячется Солнца каравай.
* * *
Воля - мачеха
Безотцовщина - доля страшная, Уголовщина бесшабашная. Всё этапами да малолетками. Пайкой вскормлены, не котлетками. На свободу все - с чистой совестью, Недописанной горькой повестью. От хозяина - с верной ксивою, В жизнь привольную да красивую. Наливает мать угощение, Поздравляет мать с возвращением. Хватанул стакан, горе-горюшко, Снова мачехой воля-волюшка. Детство сгинуло за колючкою, Биография с закорючкою. В голове туман да сомнение. Вот такое, шпан, возвращение. И пошёл гулять безотцовщина, Да ввязался он в поножовщину. Новый срок ему улыбается, На взросляк пацан подымается. Эх ты долюшка, доля зэкова, И винить во всём будто некого. Соловки прошли наши дедушки, Закрываются даже девушки. Что ж с Россиюшкой вы наделали, Братья красные, братья белые?! Кто поможет нам образумиться, И когда же всё образуется?!
* * *
Воровская любовь
Словно карты разметала Осень рыжая листы. Мне дорожка выпадала, А в конце дорожки ты. Черноглазая плутовка, Приворожен я тобой. На хвосте висит ментовка, А на мне висит разбой. Мне б зарыться, мне бы скрыться, Мне бы хазу поменять. Я ж с тобой хочу забыться, Я тебя спешу обнять. Мне бы в волюшку напиться Брагой сладкою хмельной. Но за мною "ворон" мчится, Едут стражники за мной. Эх ты доля воровская, Пересылки, лагеря... А ты, красивая такая, Полюбила блатаря. Гадом буду, не забуду, На этапах, на тюрьме За тебя молиться буду. Помолись ты обо мне. Без тебя мне нету ходу, Я ведь круглый сирота. Погоди, промчатся годы - Отворяйте ворота! Ты дождись меня, узнаешь, Как любить умеет вор. А покуда, понимаешь - Приговор есть приговор.
* * *
Здравствуй, Люся!
Мне красивый город Вятка улыбнулся. С пассажира взятки гладки, я вернулся. Оттянул, оттарабанил чин по чину. Я со справкой на кармане молодчина. По цветущему проспекту прошвырнулся. Заводи пельмени, Люся! Я вернулся! Оттянул, оттарабанил на кичмане, Потому имею бабки на кармане. Ох, сегодня погуляем мы на славу. Собирай людей хороших на халяву! Расскажу что есть, что было под гитару, А потом цыганку спляшем мы на пару. Мне к тузу пришла десятка, я вернулся. Мне красивый город Вятка улыбнулся. Ты люби меня доколе не заочно. Здравствуй, Люся, я на воле, Это точно!
|
|
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |