Зажигаются окна поздние
В нашей минской, родной глуши.
Уезжаю, меняю подданство,
Образ мыслей и строй души.
Буду мчаться, сверкая фарами,
Буду петь и жить по часам.
Только Бога любить по-старому,
Как придумал когда-то сам.
Жил не то, что б судьбою венчаный,
Но не так, что б терпеть невмочь.
И любили, рожали женщины
Прежде сына, а после дочь.
Но не надо в душе выращивать,
Что оставлено вдалеке.
Там горит моя жизнь пропащая
На березовом костерке.
Там на полке вагона общего
Я счастливый и молодой.
Там надежда моя усопшая
Дышит дымом и лебедой.
Не к метро по ночному скверику,
Где я раны свои лечу,
Проводите меня в Америку,
Проводите, я так хочу.
За свою вину я, наверное,
Как назначено, отслужу...
Эмиграция - дело скверное,
Вот что я вам, друзья, скажу.
Все дела в одночасье померли,
Без любви живу, без вражды.
Самолеты летают по небу,
Как посланцы моей беды.
Припев: За четыре года лишь три письма,
Бродит одиночество по пятам,
Я бы запил здесь и сошёл с ума,
Но и этот способ остался там.
Здесь и там одного отечества
Дети горькие трут глаза.
Разобщенного человечества
Нескатившаяся слеза.
Богу - богово, а что до кесаря...
Он свое возьмёт без меня.
Я хотел бы родиться слесарем
Чтобы примусы починять.
Припев.
А мне бы мыслями зря не мучиться,
Мне б не пялиться на свечу.
Да родиться вновь не получится,
А обратно я не хочу.
Так и буду здесь, как заведенный,
Не прервётся завод пока.
В эмиграции зубы съедены
От усиленного пайка.
Припев.
Пенсильвания - чужая земля,
Я не думал о тебе, не гадал.
Хоть похожи на родные поля,
Но родными им не стать никогда.
Здесь, как в сказке, в небе гуси кружат,
И дома зимой по крыши в снегу.
Ты - красива и, порою, мне жаль,
Что своей тебя назвать не могу.
Там, на Родине, чернее вода,
Небо ниже и слеза солоней,
Но хотел бы я вернуться туда,
Хоть на месяц, хоть на несколько дней.
Я бы Русский вспоминал, как Иврит,
Я бы, сердце сжав свое в кулаке,
Позабыл, что сын со мной говорит
На Английском, на чужом языке.
Я люблю тебя, Беларусь моя,
Несчастливая сторона.
На чужой земле окажусь ли я,
В сердце, в памяти - ты одна.
Над широкою вольной нивою
Песни вольные не пропеть.
Ты не раз могла стать счастливою,
Что ж не стала ты, мне ответь?
Припев: Может, виновата книга судеб,
На пустой странице - черный круг?
Может, Божьей волей злые люди
Птицу счастья вырвали из рук?
Сколько в прошлое ни заглядывай,
Нет пристанища для души.
Зря на долгий срок не загадывай,
А на малый срок не греши.
Мы терпению с детства учимся,
На худом стоим на своем.
Мы от разума только мучимся,
Мы от радости только пьем.
Припев.
Невеселая это - музыка,
Ненадёжные времена.
У себя самой, вроде узника,
Несчастливая сторона.
И болит душа до истерики,
Видно что-то я не пойму...
Я пишу к тебе из Америки,
Это странно мне самому.
Припев.
Мне снятся сны о Беларуси,
Куда б меня ни занесло.
Я чувствую её тепло,
Мне снятся сны о Беларуси.
Летят в полночном небе гуси,
Ложится море под крыло...
Мне снятся сны о Беларуси,
Куда б меня ни занесло.
Казани снежные заносы,
Невы холодное стекло
Напомнят неманские плесы
И материнское село.
И так печально крикнут гуси
Над голью скошенных полей,
Как будто в милой Беларуси
И небо выше и светлей!
Я сегодня в грусти и тоске
(Впрочем, я давно такой смурной).
Я построил домик на песке,
Чтоб не слыть игрушкой заводной,
Чтоб накал натуры остудить
И не лезть по жизни напролом.
Чтобы время тихо проводить
В дружеской беседе за столом.
Припев:
Песок залечивает раны.
И, непрактичные весьма,
На нем мы строим наши планы
И отношенья, и дома.
Я построил домик, а песок
Выглядел внушительно вполне.
Был мой дом не низок - не высок,
Все вокруг завидовали мне.
И пришли солидные друзья,
А потом серьёзные дела!
Но у чаши - тонкие края,
Хоть она и полная была.
Я общенья выучил язык.
Я слова надежды повторял
И к порядку новому привык,
Но себе я больше доверял.
Выпить чашу полную до дна -
Значит дом разрушить самому
И разбить ту чашу, ведь она,
Всё равно, без дома ни к чему.
Я сегодня в грусти и тоске
(Впрочем, у меня претензий нет).
Я построил домик на песке
В нем, представьте, прожил много лет.
Начинал, как детскую игру.
Ощущал, как легкую вину...
Я его обратно соберу.
Я ещё часы переверну.
* * *
07. Она в мансарде старой со слуховым окном... - Этюд Каркасси
Она в мансарде старой со слуховым окном
живёт под самым небом.
А я хожу с гитарой в соседний гастроном
за молоком и хлебом.
И в театральной кассе она сидит одна
до самого заката.
А я этюд Каркасси играю до темна
легато и стаккато.
И свет в её квартире - совсем особый свет,
Полночная отрада.
Такого счастья в мире наверно больше нет.
А больше и не надо!
То память сохранила, что время замело
и памяти досталось,
Что вечностью манило, болело и прошло,
Но в музыке осталось!
Зачем ты даришь свет, куда зовёшь? Ответь мне!
Я больше не ищу ни целей, ни дорог.
Мне не о чем просить грядущие столетья
И странно все, о чем я прежде думать мог.
Ещё цветет в душе картина мирозданья,
Вплетая облака в лазурь и синеву...
Ах, если бы твой свет пришёл без опозданья,
Я верил бы в него и знал зачем живу.
Уводит в небо Млечный Путь.
С него назад не повернуть.
Светила тонут, как медузы в океане.
Всё исчезает без следа,
Лишь путеводная звезда
Висит невидимая в утреннем тумане.
Как я искал тебя в созвездиях горящих!
Как сердцем ощущал лучей твоих тепло!
Среди манящих звёзд так мало настоящих!
Ты мне была нужна! Но это всё прошло...
Твой путеводен свет, но я привык без света!
Он был когда-то зван, а ныне не в чести.
Прибереги его для нового поэта.
А я тебя прощу. И ты меня прости!
Уводит в небо Млечный Путь.
С него назад не повернуть.
Светила тонут, как медузы в океане.
Всё исчезает без следа,
Лишь путеводная звезда
Висит невидимая в утреннем тумане.
* * *
09. Ты напрасно волнуешься... - На Земле ничего не изменится
Ты напрасно волнуешься. Суточный
Строишь план, в календарь не смотря.
И за целью своей промежуточной
Намечаешь конечную зря.
Лес в последние листья оденется,
Вскинет ветви, о лете скорбя...
На Земле ничего не изменится
Оттого, что не будет тебя!
На Земле, пережившей страдания,
Обожжённой, изрытой свинцом,
Никогда не прийти к созиданию,
К лучшей жизни с приличным лицом.
Здесь душа только в праздники ценится.
Здесь не верят друг другу, любя.
На Земле ничего не изменится
Оттого, что не будет тебя!
Ты прости отслужившее, ратное
Поколение певчих "ослов".
Жизнь докажет еще (от обратного)
Бесполезность потраченных слов.
Никуда эта глупость не денется,
Лишь замрёт, бубенцы теребя...
На Земле ничего не изменится
Оттого, что не будет тебя!
Так что брось огорченья напрасные!
На прозрение силы не трать.
Нам ли петь в ожиданьи прекрасного?
Нам ли горькую правду не знать?
Волны жизни теснятся и пенятся,
Наши утлые струги губя.
На Земле ничего не изменится
Оттого, что не будет тебя...
И всё исчезнет в пасти Зверя
К шестой луне...
Воздастся каждому по вере
И по вине.
"Воздастся каждому!" - основа небытия!
Спасает Слово, ранит Слово...
А что же я?
То к жертве тянутся народы,
То к палачу.
Все громко требуют свободы,
А я молчу.
И можно жить по крайней мере,
А можно без.
"Воздастся каждому по вере!" -
Гремит с небес!
Бог разберёт... Кого осудит,
Кого простит.
Не будет нас - ему не будет
Кого растить.
Небесных врат открылись двери -
И страшно мне...
Воздастся каждому по вере
И по вине!
Я лежу, а эти птицы,
Затмевающие свет,
Всё летят ко мне, и снится
Их точеный силуэт.
После многих лет разлуки
Мне мерещатся во сне
Эти крылья, эти руки,
Обращённые ко мне.
Заставляют встать с постели,
Выйти в ночь, оставить дом.
Это всё, на самом деле,
Мне припомнится потом.
Но останется едва ли
Этот памяти провал,
Где меня не забывали,
Сколько б я ни забывал.
Я давно живу иную
Жизнь от прошлого вдали.
Не бешусь и не ревную
Над землёй и у земли.
Всё приемлю, что случится,
Боль ушедшую храня.
Я хочу, чтоб эти птицы
Долетели до меня!
Мы устали от нажима,
От взведённого курка.
Суть печально-растяжима
Жизнь уже не коротка.
Лишь, отчаянно взлетая,
Рвётся к нам из давних лет
Птиц стремительная стая,
Затмевающая свет.
И остается только ждать и жить, как жил...
Ю. Кукин
Прогноз погоды - мука ежедневная!
На миллиметры ртутного столба
Нас поднимает наша память скверная
И опускает нервная судьба.
Грозят циклоны новыми метелями
Поют "под синью напряжённых жил"
Ту песню, что с тобой когда-то пели мы,
О том, что надо "ждать и жить, как жил".
Напрасно расширяется вселенная,
Опасно горизонт переходя.
И облачность такая переменная,
Что всё трудней укрыться от дождя.
В саду деревья, схлёстываясь кронами,
Сплетают серый свод над головой
И ту же песню старую с циклонами
Нам шелестят намокшею листвой.
А мы с тобой, как будто бы вне времени,
Не придаем значения беде,
Тяжелым каплям, что стучат по темени,
И ярко-красным бликам на воде.
Порой молчанье - то же преступление!
А мы молчим который год подряд
И безнадёжно верим в потепление
Глобальное, как в мире говорят.
И завтра снова ливни ожидаются.
Порывы ветра (слабые не в счет).
Нормальная погода вырождается.
Всех ураган пугает, но влечёт.
Нам обещают снег и гололёдицу
На наши непутёвые пути.
А мы всё ждем, что скоро распогодится.
Хотим идти, "хоть некуда идти".
У времени на мушке
Не струшу до конца.
Прости меня, кукушка,
И не гневи Творца!
Ты честно куковала
В счастливые года,
Но мне недоставало
Терпенья никогда.
Ты, кукушка, подскажи, не молчи,
Сколько лет ещё мне землю топтать?
Даже звёзды прогорают в ночи.
Так зачем, скажи, на свечи роптать?
Ведь мы с тобой, кукушка -
Родня, как два крыла.
Когда меня "на пушку"
Судьба моя брала,
Играя, говорила
Про славные дела...
Так мало подарила,
Так много отняла.
Ты, кукушка, подскажи, не молчи,
Сколько лет ещё мне землю топтать?
Даже звёзды прогорают в ночи.
Так зачем, скажи, на свечи роптать?
А хочешь я на ушко
Скажу тебе, мой друг -
Наивная кукушка -
Всё сказочно вокруг!
И если я болею,
Толкая дверь плечом,
Я, всё же, не жалею,
Родная, ни о чем!
Ты, кукушка, подскажи, не молчи,
Сколько лет ещё мне землю топтать?
Даже звёзды прогорают в ночи.
Так зачем, скажи, на свечи роптать?
Измятая подушка -
Избитое клише.
Притихшая кукушка
Всегда в моей душе,
И я гляжу не косо
На спутницу свою,
Но глупые вопросы
Давно не задаю.
Полночь. Отель. Мы сидим у камина.
Кружки с глинтвейном и жар от огня.
Я откровенен лишь наполовину,
Чтоб ты успела влюбиться в меня.
Та, обо мне половина вторая
Только на время отложена прочь.
Гаснет огонь, на углях замирая.
Нас ожидает недолгая ночь...
Утро в тенях неживого рассвета.
Ты улыбаешься глупой судьбе.
Я сожалею, что начал всё это
И завершаю рассказ о себе.
В эту игру мы играем часами.
Ход её прост и названье старо.
Выигравших в ней не бывает, мы сами
Сделали ставки свои на зеро!
Заплачет дева, до рассвета
прождав письмо издалека.
Но верьте, не было б поэта,
Когда б ни женская рука!
К б утолил его печали,
Себя для бала разодев?
О ком бы он мечтал ночами,
Когда б ни ласки милых дев?
Когда б ни ласки милых дев...
К кому бы он сгорал от страсти?
К кому б от страсти охладел?
Кто б дней его составил счастье
И лет невидимый предел?
Кому бы он прощал упреки?
С кем коротал бы вечера?
Кому бы он доверил строки
Едва сошедшие с пера?
И не сошедшие с пера!
Нет, только девы! Их коварство
И неземное естество -
Поэта верное лекарство,
Предмет фантазии его!
Он их сердец биенье слышит,
Больную трогая струну.
Не обо всех стихи напишет,
Но не забудет ни одну!
И не пропустит ни одну!
"Как хороши, как свежи будут розы..."
И. Северянин
Когда захочешь жизнь иную,
В иных краях судьбы иной,
Не лги, что я тебя ревную
И не шути, дружок, со мной!
Ты всех извел своей гитарой
И неприкаянной строкой.
Зачем тебе "Сюжет" тот старый?
И "Танго" бред тебе на кой?
Ведь "Моцарт" твой играет грубо!
"Осенний сад" засох давно.
Никто не помнит "Бабу Любу"
И не глядит твое "Кино".
Наивны чувства у "Камина".
Вульгарен "Цирк". "Пасьянс" - не нов.
"Концерт" - абстрактная картина
И примитивен "Крысолов".
Оставь поэзии чертоги.
Живи без этой чепухи,
Чтоб, подводя в конце итоги,
Не зацепиться за стихи.
Чтоб все прошло без проволочки:
Рожденье, смерть, остывший лоб.
А эти бешеные строчки -
Как розы, "брошенные в гроб"!
* * *
17. Кто стелит скатертью дорогу... - Ночная наперстница
Кто стелет скатертью дорогу,
Бредет закутанная в тогу,
Юнцам советы раздает?
Кто эти мысли навевает,
Когда наш мозг ослабевает,
Завесы тайн приоткрывает
И песни вечные поёт?
Кого мы чтим, в кого мы верим?
Кого одной любовью мерим
Но опасаемся, любя?
Кто в нас надежду зажигает,
Когда наш дух изнемогает?
Кто эти строки мне слагает,
Чтоб я увидел в них себя?
Она - наперсница ночная.
Её я имени не знаю,
Но помню краску на лице,
Когда, сжимая мне запястье,
Моей рукой писала: "СЧАСТЬЕ",
Но замолкала в одночасье
И только плакала в конце.
Она капризна и свободна,
Язвительна и благородна,
И горяча и холодна.
Её удел - бродить по свету,
Читать нотации поэту.
Я сочинил вам песню эту,
Пока задумалась она.
Пока Новогодняя вьюга
Заносит дороги вокруг,
Давайте запомним друг друга
И слово хорошее - друг!
Забудем, простим и поверим,
Полюбим, поймём наконец!
Откроем тяжелые двери
Своих осторожных сердец!
Поднимем бокалы за счастье,
За свет далеко-далеко!
До нас нелегко достучаться,
А нам с этим жить нелегко...
Мы всё переменим сегодня,
И всё переменится в нас.
За этот приют новогодний
Мы в будущем выпьем не раз.
Прекрасно - стоять на пороге
И весело прятать в душе
Метель, что заносит дороги,
Но нас не пугает уже!
Когда качается земля,
Когда кончается дорога,
Я говорю себе: - дружок,
Душою не криви!
Удачи мало на пути,
А ты уверен был, что - много!
Когда о славе помышлял,
О славе и любви.
Мы начинали эту жизнь,
Не представляя ни итога,
Ни безысходности, ни зла
В обличьи доброты.
Любви так мало на земле,
А нам тогда казалось - много,
И мы её не берегли,
Ни я, ни даже ты.
Она одна вела во тьме
И тихо счастье обещала:
- Всё остальное, - пела, - сон!
Увидел - и забудь!
Да, в мире много разных бед,
Но пусть нам кажется, что - мало,
Что он и долог, и далек,
Единственный наш путь.
Когда качается земля,
Мы смотрим в небо, не робея,
И в этом - жизни скрытый смысл
И прожитого суть.
А то, что в юные года
В мечтах загадывал себе я,
Оно ещё произойдет..
С другим... когда-нибудь...