МОЯ МАМА,БУДЬ БЛАГОСЛОВЕННА ЕЕ ПАМЯТЬ
Из бесед цадика из Виледника
Набожной мама была, праведницей беспорочной,
Да осенит ее небо...
Вечер субботний настал, а в доме у нищей вдовицы
Нет ни свечей и ни хлеба.
Чудо: два гроша нашла! Что купить - хлеб или свечи?
Нет труднее заботы.
Сбегала в лавку, вернулась, а в ручечке тонкой -
Две свечи для Субботы.
Семь свечей - семь очей - семизвездье сияет ей с неба,
И вдовица в смущенье:
Благословит ли Господь женщины бедной Субботу
И всего лишь двух свечек свеченье?
Да освятит, Всеблагой, Он и чистую скатерь,
И тарелку пустую!
В платье субботнем, в платке она Господа встретит
И Субботу Святую.
И было: зажгла две свечи, - и ей сделалось горько,
Сердце больно заныло,
Упала слеза на свечу, по морщинам скатившись,
И свечу погасила.
Окривела Господня Суббота! И женщина страхом
И позором объята:
"О мой Бог, ты отверг приношенье рабы твоей бедной
Но Суббота-то в чем виновата?
Почему ты ей выколол глаз?" Под субботним платочком
Затряслись ее плечи.
В тихом, сдавленном плаче стояла, в печали молитвы
Смотрела на свечи.
И взывали из сердца ее праматери, и херувимы
Из гортани рыдали:
Слышишь, Славы Престол, слышишь, ухо небесное, - этот
Голос печали?
И слеза, словно жгучая капля огня, соскользнула
Со щеки и упала
На свечу, что погасла, - и вновь засветилась
Та свеча, как сначала.
Мама открыла глаза - и я вижу: свет семидневный
Вспыхнул с огнем воедино,
Это вдову, что молилась за нас, за Израиль,
Поцеловала Шехина.
1931
Перевод С. Липкина
Пред закатом
Выйди, стань пред закатом на балкон, у порога,
Обними мои плечи,
Приклони к ним головку, и побудем немного
Без движенья и речи.
И прижмемся, блуждая отуманенным взором
По янтарному своду;
Наши думы взовьются к лучезарным просторам
И дадим им свободу.
И утонет далеко их полет голубиный
И домчится куда то -
К островам золотистым, что горят, как рубины,
В светлом море заката.
То - миры золотые, что в виденьях блистали
Нашим грезящим взглядам;
Из-за них мы на свете чужеземцами стали,
И все дни наши - адом...
И о них, об оазах лучезарного края,
Как о родине милой,
Наше сердце томилось и шептали, мерцая,
Звезды ночи унылой.
И навеки остались мы без друга и брата,
Две фиалки в пустыне,
Два скитальца в погоне за прекрасной утратой
На холодной чужбине.
1902
Одинокое дитя
"Мамочка, мамочка, где же ты, где ты?" -
Бедная Сореле бродит по свету.
Бродит по свету на пару с бедою,
Воет и плачет, плачет и воет.
"Папочка, папа, тебя утащила
Страшная, злобная, черная сила.
Только чернее далекой той ночи
Были потухшие мамины очи".
Бедная девочка дышит - не дышит.
Кажется, будто бы песенку слышит.
Мамину песню - напоминанье
О горе, слезах, о беде и страданье.
Тише, тише, помолчим
Тише, тише, помолчим,
Все растут могилы.
Тише, тише, не кричи,
Мой сыночек милый.
Папы рядом с нами нет,
С ним исчезло счастье.
Заслонили белый свет
Черные напасти.
Тише, тише, ты не плачь,
Милый мой сыночек.
Сеет по земле палач
Слезы днем и ночью.
Есть заборы у тюрьмы,
Берега у моря,
Только нет границ, увы,
У беды и горя.
Но надежда есть одна,
Что весна настанет,
И, как Вилия, страна
Вновь свободной станет.
И придет отец домой,
Тише, тише, милый.
Нужно только, мальчик мой,
Верить что есть силы.
ДОРОГА В ГЕТТО
Пустая колыбель. Подсвечник без свечи.
Надгробье... Да имён на нём заьёрты строчки.
Открыта настежь дверь. Хозяев не ищи.
Можно зайти и взять всё, что захочешь...
Как поминальная свеча, звезда одна горит.
В углу вот вещмешок. В нём скарб нехитрый очень.
Для дальнего пути костыль в углу стоит.
Можно зайти и взять всё, что захочешь...
И несмолкаем гул. И бесконечен путь.
И слёзы безысходности туманят очи.
И не объять всю боль, всей жизни жуть.
А дверь открыта - можно взять всё, что захочешь...
Идёт седой старик. А рядом - внук его.
Идут мужчины... Женщины... И днём, и ночью.
И это - это всё... Нет больше ни-че-го.
А дверь открыта - можно взять всё, что захочешь...