|
ЭТО БЫЛО У МОРЯ Поэма-миньонет Это было у моря, где ажурная пена, Где встречается редко городской экипаж... Королева играла - в башне замка - Шопена, И, внимая Шопену, полюбил ее паж. Было все очень просто, было все очень мило: Королева просила перерезать гранат, И дала половину, и пажа истомила, И пажа полюбила, вся в мотивах сонат. А потом отдавалась, отдавалась грозово, До восхода рабыней проспала госпожа... Это было у моря, где волна бирюзова, Где ажурная пена и соната пажа. Февраль 1910
Эстляндская поэза Распахните все рамы у меня на террасе, распахните все рамы - Истомило предгрозье. Я совсем задыхаюсь. Я совсем изнемог. Надоели мне лица. Надоели мне фразы. Надоели мне "драмы". Уходите подальше, не тревожьте. Все двери я запру на замок. Я весь день и весь вечер просижу на террасе, созерцая то море, То особое море, нет которому равных во вселенной нигде. Помню Ялту и Дальний, и Баку с Таганрогом. На морях, - я не спорю. Но Балтийское море разве с теми сравнится при Полярной звезде?.. Это море - снегурочка. Это море - трилистник. Это - вишен цветенье. Это призрак бесчертный. Эрик принц светлоокий. Это море Лилит. Ежецветно. Капризно. Несказанно больное. Всё порыв. Всё - мгновенье. Всё влеченье и зовы. Венценосная Сканда. Умоляя - велит. Оттого-то и дом мой - над отвесным обрывом любимого моря. Миновало предгрозье. Я дышу полной грудью. Отдыхаю. Живу. О, сказанья про Ингрид! О, Норвегии берег! О, эстляндские зори! Лишь в Эстляндии светлой мне дано вас увидеть наяву! наяву! Эст-Тойла 1914. Май
КЕНЗЕЛИ В шумном платье муаровом, в шумном платье муаровом По аллее олуненной Вы проходите морево... Ваше платье изысканно, Ваша тальма лазорева, А дорожка песочная от листвы разузорена - Точно лапы паучные, точно мех ягуаровый. Для утонченной женщины ночь всегда новобрачная... Упоенье любовное Вам судьбой предназначено... В шумном платье муаровом, в шумном платье муаровом - Вы такая эстетная, Вы такая изящная... Но кого же в любовники? и найдется ли пара Вам? Ножки пледом закутайте дорогим, ягуаровым, И, садясь комфортабельно в ландолете бензиновом, Жизнь доверьте Вы мальчику в макинтоше резиновом, И закройте глаза ему Вашим платьем жасминовым - Шумным платьем муаровым, шумным платьем муаровым!.. 1911
КЛАССИЧЕСКИЕ РОЗЫ Как хороши, как свежи были розы В моем саду! Как взор прельщали мой! Как я молил весенние морозы Не трогать их холодною рукой! Мятлев, 1843 г. В те времена, когда роились грезы В сердцах людей, прозрачны и ясны, Как хороши, как свежи были розы Моей любви, и славы, и весны! Прошли лета, и всюду льются слезы... Нет ни страны, ни тех, кто жил в стране... Как хороши, как свежи ныне розы Воспоминаний о минувшем дне! Но дни идут - уже стихают грозы. Вернуться в дом Россия ищет троп... Как хороши, как свежи будут розы, Моей страной мне брошенные в гроб! 1925
МАЛЕНЬКАЯ ЭЛЕГИЯ Она на пальчиках привстала И подарила губы мне. Я целовал ее устало В сырой осенней тишине. И слезы капали беззвучно В сырой осенней тишине. Гас скучный день - и было скучно, Как всё, что только не во сне. 1909
МОИ ПОХОРОНЫ Меня положат в гроб фарфоровый На ткань снежинок яблоновых, И похоронят (...как Суворова...) Меня, новейшего из новых. Не повезут поэта лошади - Век даст мотор для катафалка. На гроб букеты вы положите: Мимоза, лилия, фиалка. Под искры музыки оркестровой, Под вздох изнеженной малины - Она, кого я так приветствовал, Протрелит полонез Филины. Всем будет весело и солнечно, Осветит лица милосердье... И светозарно, ореолочно Согреет всех мое бессмертье! 1910
НА ОСТРОВАХ В ландо моторном, в ландо шикарном Я проезжаю по Островам, Пьянея встречным лицом вульгарным Среди дам просто и - "этих" дам. Ах, в каждой "фее" искал я фею Когда-то раньше. Теперь не то. Но отчего же я огневею, Когда мелькает вблизи манто? Как безответно! Как безвопросно! Как гривуазно! Но всюду - боль! В аллеях сорно, в куртинах росно, И в каждом франте жив Рокамболь. И что тут прелесть? И что тут мерзость? Бесстыж и скорбен ночной пуант. Кому бы бросить наглее дерзость? Кому бы нежно поправить бант? Май 1911
НА СТРОЧКУ БОЛЬШЕ, ЧЕМ СОНЕТ К ее лицу шел черный туалет... Из палевых тончайшей вязи кружев На скатах плеч - подобье эполет... Ее глаза, весь мир обезоружив, Влекли к себе. Садясь в кабриолет По вечерам, напоенным росою, Она кивала мужу головой И жаждала души своей живой Упиться нив вечернею красою. И вздрагивала лошадь, под хлыстом, В сиреневой муаровой попоне... И клен кивал израненным листом. Шуршала мгла... Придерживая пони, Она брала перо, фантазий страж, Бессмертя мглы дурманящий мираж... 1909, Мыза Ивановка
НЕ УЛЕТАЙ! Бегут по морю голубому Барашки белые, резвясь... Ты медленно подходишь к дому, Полугрустя, полусмеясь... Улыбка, бледно розовея, Слетают с уст, как мотылек... Ты цепенеешь, морефея, И взгляд твой близок и далек... Ты видишь остров, дальний остров, И паруса, и челноки, И ты молчишь легко и просто, И вот - крыло из-под руки!... Не улетай, прими истому: Вступи со мной в земную связь... Бегут по морю голубому Барашки белые, резвясь... 1915
НЕЛЛИ Константину Олимпову В будуаре тоскующей нарумяненной Нелли, Где под пудрой молитвенник, а на ней Поль де-Кяк, Где брюссельское кружево... на платке из фланели! - На кушетке загрезился молодой педагог. Познакомился в опере и влюбился, как юнкер. Он готов осупружиться, он решился на все. Перед нею он держится, точно мальчик, на струнке, С нею в парке катается и играет в серсо. Он читает ей Шницлера, посвящает в коктэбли, Восхвалив авиацию, осуждает Китай. И, в ревнивом неверии, тайно метит в констэбли... Нелли нехотя слушает,- "лучше ты покатай". "Философия похоти!.." Нелли думает едко: "Я в любви разуверилась, господин педагог... О, когда бы на "Блерио" поместилась кушетка! Интродукция - Гауптман, а финал - Поль де-Кок!" 1911
НОКТЮРН Бледнел померанцевый запад, В горах голубели туманы, И гибко, и цепко сплетались В объятьях над вами лианы. Сквозь кружева листьев ажурных Всплывали дворцов арабески, Смеялись алмазы каскадов Под их пробужденные плески. Вам слышался говор природы, Призывы мечтательных веток, И вы восхищалися пляской Стрекоз, грациозных кокеток. Растенья дышали душисто Вечерним своим ароматом, И птицы, блаженствуя, пели - Как вы, восхищаясь закатом. Весь мир оживал при закате По странной какой-то причуде... И было так странно, так дивно Вам, жалкие темные люди! И было вам все это чуждо, Но так упоительно ново, Что вы поспешили... проснуться, Боясь пробужденья иного... 1908
* * * Почему бы не встречаться Нам с тобой по вечерам У озер, у сонных речек, По долинам, по борам? Отчего бы нам не грезить От заката до зари? Это что-то вроде счастья, Что ты там ни говори! 31 августа 1909, Мелле-Кюлле
ПОЭЗА АЛЫХ ТУФЕЛЬ Ало-атласные туфли были поставлены на стол, Но со стола поднимались и прижимались к губам. Создал сапожник-художник, а инженер вами хвастал. Ало-атласные туфли глаз щекотали гостям. Ало-атласные туфли, вы наподобие гондол, Помните температуру требовательной ноги? Ало-атласные туфли, сколько купивший вас отдал Разума и капитала - знает один Ибрагим... Ало-атласные туфли с дымчатым кроличьим мехом Грелись кокетно в ладонях и утопали в коврах, Топали в пламенном гневе, то содрогались вы смехом, Вас на подносах носили на вакханальных пирах. Плавали бурно в шампанском, кушали пряные трюфели, Аэропланом взлетали, били мужчин по щекам, Ало-атласные туфли, ало-атласные туфельки! Вы, чьи носки к молодежи! чьи каблуки - к старикам! 15 октября 1917, Петроград
ПОЭЗА СТРАННОСТЕЙ ЖИЗНИ Встречаются, чтоб разлучаться... Влюбляются, чтобы разлюбить... Мне хочется расхохотаться, И разрыдаться - и не жить! Клянутся, чтоб нарушить клятвы... Мечтают, чтоб клянуть мечты... О, скорбь тому, кому понятны Все наслаждения тщетны!.. В деревне хочется столицы... В столице хочется глуши... И всюду человечьи лица Без человеческой души... Как часто красота уродна И есть в уродстве красота... Как часто низость благородна И злы невинные уста. Так как же не расхохотаться, Не разрыдаться, как же жить, Когда возможно расставаться, Когда возможно разлюбить?! Февраль 1916
Серебряная соната Я стою у окна в серебреющее повечерье И смотрю из него на использованные поля, Где солома от убранной ржи ощетинила перья И настрóжилась заморозками пустая земля. Ничего! - ни от вас, лепестки белых яблонек детства, Ни от вас, кружевные гондолы утонченных чувств... Я растратил свой дар - мне врученное Богом наследство, - Обнищал, приутих и душою расхищенной пуст... И весь вечер - без слов, без надежд, без мечты, без желаний, Машинально смотря, как выходит из моря луна И блуждает мой друг по октябрьской мерзлой поляне, Тщетно силясь в тоске мне помочь, - я стою у окна. 1925
СЕРЕНАДА Хоровод рифм Как сладко дышится В вечернем воздухе, Когда колышутся В нем нежных роз духи! Как высь оранжева! Как даль лазорева! Забудьте горе Вы, Придите раньше Вы! Над чистым озером В кустах акации Я стану грез пером Писать варьяции И петь элегии, Романсы пылкие. Без Вас - как в ссылке я, При Вас же - в неге я. Чего ж Вы медлите В румянце золота? Иль страсть исполота, Слова - не бред ли те? Луны луч палевый Пробрался. Перепел В листве эмалевой Росу всю перепил. С тоской сердечною Отдамся музе я, Со мной иллюзии, Вы, мифы вечные. Как нервно молнии Сверкают змеями. Пойду аллеями, Поеду в челне я По волнам озера Топить бессилие... Как жизнь без роз сера! О если б крылия! Орлом по сини я Поплыл чудесною Мечтой, уныние Проклявши тесное, Но лживы роз духи,- Мои иллюзии, Души контузии - Больней на воздухе. Высь стала сумрачна. Даль фиолетова, И вот от этого Душа от дум мрачна. Все тише в пульсе я Считаю маятник, В груди конвульсии, И счастью - памятник! 1907
Томление бури Сосны качались, сосны шумели, Море рыдало в бело-седом, Мы замолчали, мы онемели, Вдруг обеззвучел маленький дом. Облокотившись на подоконник, В думе бездумной я застывал. В ветре галопом бешеным кони Мчались куда-то, пенился вал. Ты на кровати дрожко лежала В полуознобе, в полубреду. Сосны гремели, море рыдало, Тихо и мрачно было в саду. Съежились листья желтых акаций. Рыжие лужи. Карий песок. Разве мы смели утром смеяться? Ты одинока. Я одинок. Эст-Тойла 1915. Июнь
ТЫ НЕ ШЛА... Карменсите Целый день хохотала сирень Фиолетово-розовым хохотом. Солнце жалило высохший день. Ты не шла (Может быть, этот вздох о том?) Ты не шла. Хохотала сирень, Удушая пылающим хохотом... Вдалеке у слепых деревень Пробежал паровоз тяжким грохотом. Зло-презло хохотала сирень, Убивая мечты острым хохотом. Да. А ты все не шла - целый день. А я ждал (Может быть, этот вздох о том?..) До луны хохотала сирень Беспощадно осмысленным хохотом... Ты не шла. В парке влажная тень. Сердце ждет. Сердце бесится грохотом. - Отхохочет ли эта сирень? Иль увянет, сожженная хохотом?! Павловск
УВЕРТЮРА Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском! Удивительно вкусно, искристо и остро! Весь я в чем-то норвежском! Весь я в чем-то испанском! Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо! Стрекот аэропланов! Беги автомобилей! Ветропросвист экспрессов! Крылолёт буеров! Кто-то здесь зацелован! Там кого-то побили! Ананасы в шампанском - это пульс вечеров! В группе девушек нервных, в остром обществе дамском Я трагедию жизни претворю в грезофарс... Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском! Из Москвы - в Нагасаки! Из Нью-Йорка - на Марс! Январь 1915
В ОЧАРОВАНЬЕ Быть может оттого, что ты не молода, Но как-то трогательно-больно моложава, Быть может, оттого я так хочу всегда С тобою вместе быть; когда, смеясь лукаво, Раскроешь широко влекущие глаза И бледное лицо подставишь под лобзанья, Я чувствую, что ты вся - нега, вся - гроза, Вся - молодость, вся - страсть; и чувства без названья Сжимают сердце мне пленительной тоской, И потерять тебя - боязнь моя безмерна... И ты, меня поняв, в тревоге головой Прекрасною своей вдруг поникаешь нервно,- И вот другая ты: вся - осень, вся - покой... Июнь 1912
ВЕСЕННЯЯ ЯБЛОНЯ (Акварель) Перу И. И. Ясинского посвящаю Весенней яблони, в нетающем снегу, Без содрогания я видеть не могу: Горбатой девушкой - прекрасной, но немой - Трепещет дерево, туманя гений мой... Как будто в зеркало, смотрясь в широкий плес, Она старается смахнуть росинки слез И ужасается, и стонет, как арба, Вняв отражению зловещего горба. Когда на озеро слетает сон стальной, Бываю с яблоней, как с девушкой больной, И, полный нежности и ласковой тоски, Благоуханные целую лепестки. Тогда доверчиво, не сдерживая слез, Она касается слегка моих волос, Потом берет меня в ветвистое кольцо,- И я целую ей цветущее лицо. 1910
Все они говорят об одном С. В. Рахманинову Соловьи монастырского сада, Как и все на земле соловьи, Говорят, что одна есть отрада И что эта отрада - в любви... И цветы монастырского луга С лаской, свойственной только цветам, Говорят, что одна есть заслуга: Прикоснуться к любимым устам... Монастырского леса озера, Переполненные голубым, Говорят: нет лазурнее взора, Как у тех, кто влюблен и любим... 1927
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |