|
Акация! Твой возглас вечно длился... Твоих изломов крики измотали, И впору было надписать mortale Все думали, что ты - сухая липа, Так, мимоходом, думали: спилить бы, И мимолётом птицы пролетали. Стояла ты, как мёртвый пролетарий, Как заживо шахтёр сожжённый в недрах, Как женский визг последнего мужчины. Когда-то так стояло наше время, Теперь стоит оно не наше вовсе, Да что там! Время - делу, время - Бог с ним! Всё дело в том, что дело было в мае, Гроза прошла, Христос вот-вот воскреснет, А дерево моё ещё пугает своим безлистьем. Акация! Твой возглас бесконечен. Учусь терпеть, стирая зубы в порох, и ежедневно наблюдая почки, я ежегодно получаю почту.
Как заплакала степь серебром, ковылём, Ковылял по степи бобылём, бобылём, Отощал, одичал, грудь-тоску ковырял, Вынимал золотое ребро. Как от боли кричал мой бобыль, мой бобыль, Что не знали ни зной, ни ковыль и ни пыль. Кровь пошла колесом за седьмой горизонт, Степь седая пылала лицом. Выплавлял из ребра на огне на заре Бобыль бабу, как будто, как будто себе, Вышла баба-краса - хоть куда! Хоть куда? За край света глядели глаза.
На синем почтовом ящике сорвана дверца, На сине-зелёном фоне - закаты, закаты. И ветра нету, как будто не будет завтра. Как птица в неволе, томится свободное время. Впервые в жизни я рада любой работе. Но скоро пройдёт и это - я точно знаю, точнее чувствую: баба! - живьём берите! А выйду - на палку тряпкой, и выйдет знамя! И вечно пьяной повисну позором красным (в безветрие вряд ли получится гордо реять) над бездной вокзала - бедной, бессонной, грязной: не верю, но жду обратно... но больше - не верю.
Акация! Твой возглас вечно длился... Твоих изломов крики измотали, И впору было надписать mortale Все думали, что ты - сухая липа, Так, мимоходом, думали: спилить бы, И мимолётом птицы пролетали. Стояла ты, как мёртвый пролетарий, Как заживо шахтёр сожжённый в недрах, Как женский визг последнего мужчины. Когда-то так стояло наше время, Теперь стоит оно не наше вовсе, Да что там! Время - делу, время - Бог с ним! Всё дело в том, что дело было в мае, Гроза прошла, Христос вот-вот воскреснет, А дерево моё ещё пугает своим безлистьем. Акация! Твой возглас бесконечен. Учусь терпеть, стирая зубы в порох, и ежедневно наблюдая почки, я ежегодно получаю почту.
Лён как музыка -------------- Лён, как музыка - тонок, выше - чуть слышная синь. Травушка траурных ноток спрятала бездну низин. Лён, как на штиле - длительность, словно высокая си. Тише остывшего кладбища синяя лень висит. Здесь все дороги - белые, здесь добывают мел бабы и дети малые, эту бы землю - ел. И подо льном, как музыка, лёг бы, чуть вздрогнув, спать, чтобы, проснувшись, в раннюю синь головою встрять. Жаль только - мало времени, и неуютен крюк Заводям серым нервным что ни касание - круг. Родина - дело малое там добывают мел. Дети асфальтной классики, Я эту землю ел!
Параллельная вечность. Машинист, просыпайся! Отдирай свои пальцы от промёрзшего пола. Мы не спросим ни где мы, ни как долго осталось, только ты просыпайся, машинист. За рекой неустанно - часовые Амура, вековые деревья и высокие сопки. Мы тебя полюбили, потому что замёрзли, потому что ты умер, машинист.
Угораздило влюбиться - засмеяли птицы нестерпимым смехом, разноцветным звоном: тили-тили-тесто, сраная невеста, горько! горько! Больно, больно было, клювами долбили, вырвались наружу в стужу - и внезапно слушать тишину. Тишина на троне, тишина в короне, а у ног корова вся в крови. Страшно, страшно стало, голова пылала, плавилось забрало, только заори - всё исчезнет разом, птицы не вернутся, птицы не вернутся, птицы не вернутся, и опять приснятся стены-потолки. В полный рост царица встала, улыбнулась, подозвала. А корова умирала бесполезным знаком "STOP!"...
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |