|
|
|
Я проснулся рано утром - сам не знал, что так рано проснусь. Так начинается каждый пятый классический блюз. И я надел чёрный сьют, и спрятал под шляпой свой ус, Но вдруг почувствовал пятой точкой неслабый укус! Под дождём, как под душем - но мне не впервой. Кто мухой укушен - тот супергерой! И я носился по городу, и добрые делал дела. Даже страшно подумать, что было бы, если б меня укусила пчела! А когда настал вечер, мне порядком надоело летать, И я встретил тебя, и, смеясь, мы помчались в кровать. Любовь - не награда, любовь - не мечта, Но без любви всё вокруг - пустота. И мне всяко лучше просыпаться с тобой. А кто мухой укушен - тот супергерой!
Прогноз погоды плох, но мечтай о солнце вкусном, как апельсин. Капли сока его на губах, на таких прекрасных тёплых губах твоих. Марта, ты слишишь - ночь за окном смеётся? А мы с тобой пьём чай - при свечке, почти впотьмах. Где-то спят люди, но что нам сейчас до них? Пусть ветер воет в трубе - нет причин для тревоги: крепок, устойчив дом; крепок и вкусен чай, мёд и варенье, и мы здесь с тобой лишь вдвоём. Марта, ты спи, а я расскажу про дороги: солнечным тёплым днём, как-нибудь - обещаю! - дорогами этими мы с тобою пойдём...
За окном носит ветер небесную шерсть, ты глядишь на часы: без четверти шесть. И в ноябрь нет ни сил, ни желания лезть, и схлопнулся мир до кухни, пледа и чашки (кстати: кофе долить). А в книжке неспешно мотается нить, И самое время драконов ловить, Только плед не спасает, и холод - по коже мурашки. Нельзя без дракона никак - моветон, ведь каждой принцессе так нужен дракон! Как друг, иль, хотя бы, чтоб был он сражён рыцарем светлым без ужаса и без упрёка (их немного, но есть), Но вот бьют часы - натикало шесть, ты чувствуешь, что ожиданья не снесть, и снова самой устраивать эту мороку. Ты встала, и выдула мыльный пузырь, нарезала в чашку ядрёный имбирь, горящий огарок - в плафон и на штырь, и в тёмное утро вглядываешься смело. Ритуал соблюдён, и на твой подоконник садится дракон, и гвалт за окном - это шок у ворон, и кто бы сказал тебе, что теперь с этим делать? ...и всё-таки ночь, без двадцати три. Проснулась, а сказка осталась внутри. Ноябрь за окошком - смотри-не смотри, и ты снова спишь, улыбаясь...
С утра в саду опять орали птицы, и, на беду, я позабыл побриться. Устал мой мозг от звуков и картинок, я плавлю воск и сыплю соль в ботинок. Застрял июль в режиме сковородки, следы от пуль ведут в бутылку с водкой. Поёт душа, а тело просит ласки. Летит мой шар - прекрасный и китайский. А скоро будут холода - расти плотнее, борода! Пусть с бородою никогда не брать мне с боем города. Рассыпься смехом, и услышь, о чём поёт за печкой мышь. Но ты зачем-то мне звонишь, и рекламируешь кишмиш. В трубу трубя, читая "Калевалу", я ждал тебя средь суеты вокзала. Ты за кустом меняла соль на спички, забыв о том, что ездят электрички. Карман мой полон старых шпал, а ветер ноет, как шакал. Не знаю, кто нас рисовал, но не похоже, что Шагал! За ухом тает свежий воск - о, где ж ты, Брейгель, где ты, Босх?! Родная, где твой светский лоск? Ох, извини - не тот вопрос. Она стреляет, чуть дыша, из автомата ППШ. Эх, крыша едет не спеша... Гори-сияй, моя душа!
Если хмур я лицом, значит, так мне и надо, значит, снова меня изглодала печаль. А я построю себе хромой экскаватор, и уеду на нём в неизвестную даль. В неизвестной дали всё прекрасно и лепо, там порхают мечтанья, токсичны, как дым. С Сальвадором Дали мы дывымся на небо, И гадаем: какого мы не соколы с ним? Ну, а тем, кто остался - выходные и будни, НТВ, "Доктор Хаус" и прочий дисней. Не грусти, дорогая - так велел Шакьямуни, а ему в этом деле, ну, конечно, видней. Так что просто представь себе некий экватор, все духовные люди здесь - целая рать. И сажусь я тогда в свой хромой экскаватор, начинаю тоннель в Атлантиду копать...
Недотрога Луна застенчиво светит узким серпом изумлённой планете, бледные чайки, звеня рукавами, гонят на берег сентябрь и цунами. Осень дождями бредит так вдохновенно - хочет нас всех победить непременно, а я сижу на веранде, курю и пью чай. Сон навевают ночные туманы, денег давно не видали карманы, филин летит в облаках перелётный - строг, беспощаден, как жизнь. А над городом туча зелёного цвета топит в воде забродившее лето. Хлещут дожди проникающей дробью, жалят и бьют заболевших любовью. но мы не сдаёмся, и со всей силы стреляем по туче стальным крокодилом - он же, пока долетит... кончится дождь! Зверь ли, червяк ли ты, или же птица - ночью есть смысл на бок ложиться, закрыть глаза и слегка улыбнуться, и до утра убежать! Там, на полях из безе и корицы, ночь напролёт мы станем носиться. Но обязательно утром вернёмся - будем пить кофе и петь.
Вокруг спешат куда-то люди, только я не у дел: я снова опоздал на поезд, на который успел, и вот стою посредь Мосбана, под усмешкой луны, и жду, когда за мной придут - возьмут на виски и блины. Но ожиданье бесполезно - мосты сожжены, и я пал жертвой самому себе объявленной войны. Так что вдохну-ка я поглубже питерский яд, и поспешу к реке - туда, где сфинксы древние спят. Мой друг Осирис - он был богом в стране мудрецов, его однажды распилили на тысячу кусков, - сказал: "Ты верь моей жене - она сохранит!", но этот файл давно нарвался на случайный delete. Я бодро выхожу на Невский, и вслед поезда орут, зовут скорей вернуться в эту дельту гнезда. не оборачиваюсь - просто шагаю туда, и путь мой робко освещает последняя звезда. Полнолуние, и спрятана под панцирем вода, давно обломаны все крылья о провода, но я у сфинксов. Лёд тихонько царапает гранит, глаза закрою - понимаю: она всё ещё хранит меня...
Скажи, сова, ты что не спишь? Скажи, сова, куда летишь? И отвечала мне сова: "Я голодна, поем сперва, лечу-спешу туда, где мышь". Смотри, сова, вот звёздный свет, там сто миров - но нас там нет. Она в ответ: "Да что с тобой? Весь этот лес - мой дом родной. Зачем мне миллион планет?!" Кто не спрятался - я не виноват. Ночь накрыла лес - время для чудес! Через тьму легко глаза глядят, наплевав на дождь, я бегу сквозь лес за тобой, за совой. Мне трудно подобрать слова... Мне грустно без тебя, сова. Мне даже стал противен день, - всегда ищу погуще тень, и до ночи терплю едва. Вот снова ночь, и снова тишь, я говорю, а ты - молчишь... Она в ответ: "Ты странный, но тебя ждала я здесь давно. Ну что ж, летим со мной, глупыш!" Кто не спрятался - я не виноват. Ночь накрыла лес - время для чудес! Через тьму легко глаза глядят, наплевав на дождь, я лечу сквозь лес за тобой, за совой!
Нет, об этом ещё не писали в прессе, но я точно знаю, как путешествуют боги. Они ездят первым классом в скоростном экспрессе по Ноябрьской железной дороге. Они пьют в купе свой божественный чай, умывают руки с божественным мылом... Я хотел туда пробраться - как-нибудь, невзначай, хоть проводником... но, знать, не вышел рылом. Она проходит совсем рядом, судьбе наперерез, буквально в двух шагах от твоего порога. И, если постараться, встретишь ты экспресс, а повезёт - в окне увидишь гордый профиль бога.
На границе между сном и явью - тучи мрачные: Самому себе приснил погоду неудачно я. Но что теперь поделать? Если хмур горизонт, Придётся постараться приснить себе зонт, Раскрыть его, и выскочить в окно чердачное. А на город села темень непроглялдная, А на крыше дуют ветры беспощадные. Вот-вот сдует к чёрту - только держись! А ниже ураганом проносится жизнь - Безжалостная, быстрая, смешная, необъятная! Я от жизни никогда нигде не прятался, Всё, что прожито - до дня! - всё помню начисто. Но, если поселяется в душе липкий страх, Мне снится, что по крыше я хожу на руках - И наплевать на дождь, что всё же начался. А небо ветки молний надо мной развесило, А на руках по парапету - это весело. Эх, сил маловато, я крепко устал, И гораздо безопасней бы забиться в подвал - Но иду по крыше на руках - вперёд и с песнею.
В далеких городах горит моя звезда, под утро излучая тихий свет. В рюкзак ложится мир, зачитанный до дыр, и мне плевать, что связи больше нет. В окне торчит луна - ей комната тесна. И сердце переносит кислород. А мой волшебный лес растет сейчас и здесь. Я знаю, что потом произойдет. В далекой тишине ты вспомнишь обо мне и стрелки передвинешь на весну. Но на губах печать советует молчать. Я все тебе скажу, когда засну. На всю длину волны такие снятся сны, что явь стыдливо прячется в кустах. Мне кажется, что мы сбежали от зимы, и постепенно отступает страх. В мою страну чудес не ходят СМС, ведь здесь совсем не ловится сигнал. Но ни к чему звонки - пишу я от руки, чтоб вспомнить все, что о словах я знал.
Я видел слёзы прекрасных дев, Я слышал слово, что шло меж дерев. Я знал закат, и чуть-чуть - зарю, Я помню чушь, что всю жизнь порю. Я вижу дальше подъёмного крана, Я - командир и начальник титана. Я разбираюсь в любом пути, Но не скажу, куда вам пройти. Моя душа из стекла и картона. Я - проводник восьмого вагона.
|
|
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |