|
Посвящается Недорубовой Евгении. *** Ну что же ты, волк, загрустил о потерянной стае? Бродячей собакой еще не крестили тебя! А снег - это просто вода и он к лету растает, Согретый лучами простого весеннего дня. Согретый лучами простого весеннего дня. Ну что же ты, волк, заскулил? Да, конечно, бывает, Судьба снимет брюки и вывалит кучу проблем. В лесу жить непросто, а здесь иногда убивают, Ни шанса не дав утомленным подняться с колен. Ни шанса не дав утомленным подняться с колен. Ну что же ты, волк, скалишь зубы на тайные знаки? Они не боятся - им побоку сути вещей, И сделать из волка аналог дворовой собаки, Им было не сложно. Сиди и вычесывай вшей. Им было не сложно. Сиди и вычесывай вшей. Ну что же ты, волк, языком ловишь струи косые? Дождем не напиться - его не удобно лакать. Несложная истина, правда? А есть и другие! И жизни не хватит, чтоб их оценить и понять. И жизни не хватит, чтоб их оценить и понять. Ну что же ты, волк, твоя песня еще не допета! Луна не исчезла, и жизнь не иссякла пока... Под ней исполняется ария нового века, С коротким названием: "Ария Дурака". С коротким названием: "Ария Дурака". А этот куплет стал легендой для волчьей породы: И замерло солнце, запутавшись в звездной сети, Когда вой ответный прорвался, как голос свободы, И рыжая кошка с ним вдруг согласилась уйти. И рыжая кошка с ним вдруг согласилась уйти.
Коль не хочешь – не играй, А не можешь – так не пой! Отложи свою гитару, Рот закрой, и Бог с тобой! Солнце цвета апельсина бьет лучом в твои глаза. Где, Пьеро, твоя Мальвина? – Укатила на вокзал! Ты сидишь, как граф Суворов, ждешь, когда взойдет звезда, А на церкви недалече знай, смеются образа. Ты играл, не замечая, незатейливый мотив Переписывал ночами лик ее в свои стихи Звон расстроенной гитары растекался над землей Только ноты говорили: Бог с тобой, да Бог с тобой. Коль не хочешь – не играй, А не можешь – так не пой! Отложи свою гитару, Рот закрой, и Бог с тобой! Рвет твои стальные нервы электрический магнит. Ты сказал, что это сердце? У тебя маразм, старик! Это лезет через душу новой песенки куплет, Но, боюсь, за это дело, мне не светит эполет. Коль не хочешь – не играй, А не можешь – так не пой! Отложи свою гитару, Рот закрой, и Бог с тобой! Я штурмую раз за разом музыкальный бастион, Стихотворная зараза поражает гарнизон, И летят шальные стрелы, спорят сабли и мечи, А стена роняет метко на макушки кирпичи. Пораскинувши мозгами, понимаешь: крупно влип! Это ярко поясняют разноцветные круги. И Титаник из тумана выплывает не спеша, А на нем стоит Мальвина, как обычно, хороша. Коль не хочешь – не играй, А не можешь – так не пой! Отложи свою гитару, Рот закрой, и Бог с тобой! Мир плывет, меняя краски, ну не мир, а крем-брюле Что же ты, моя Мальвина, будешь делать там на дне?.. Коль не хочешь – не играй, А не можешь – так не пой! Отложи свою гитару, Рот закрой, и Бог с тобой!
Едва слышны его шаги по земле. Улыбкой теплой он гонит тоску и мрак. Его рука оказалась в твоей руке. Затих фонивший вой дворовых собак. И мягким светом искрятся его глаза. И души, как мотыльки, собираются рядом. А как же иначе?.. Иначе нельзя! Когда небеса в землю бросили градом… Громко воет метель, И стучится надрывно в окно. Дверь сорвало с петель, Крепость пала – дарите тепло Тем, кто мерзнет во тьме, Кто лишен очага и любви. Пламя дали тебе – Одиноких к огню позови… Он рисует дорогу на белом холсте. Наверно ее ты когда-то давно потерял. И вот обнаружил сейчас, и на этом листе Простыми словами, как мог, нарисовал. Он руку подал, улыбнулся и молвил: "Иди". На небе призывно мигнули далекие звезды. Ты взорвался, поверив, что реализуются сны, Растворившись в бушующем вихре мелодий. Да только воет метель, И стучится надрывно в окно. Дверь сорвало с петель, Крепость пала – дарите тепло Тем, кто мерзнет во тьме, Кто лишен очага и любви. Пламя дали тебе – Одиноких к огню позови…
Я назову тебя танго вселенной, Жаром огня посредине зимы, Птицей, природой, нет... ласковым морем Чистым и теплым, как в летние дни. Я назову тебя вальсом иллюзий Светлой мечтою кромешных ночей, Яркой звездою, полуденным зноем, А может быть просто любимой моей. Шепот пространства меня настигает Хоть его голос и слышен едва: "Лучше не пробуй, слышишь, не пробуй Ты идеалу давать имена!"
Покатиться бы к воде спелым яблоком Разорвать тугую гладь - пусть по ней круги Разойдутся, и волна да поднимет ил, Да железная струна, словно нить судьбы Зазвенит и запоет. Пусть отринет сон Норна Скульд, и пусть ветра с четырех сторон Налетят и закружат, оборвавши, лист, Что их воле вопреки, так вцепился в жизнь. Лист, летящий над волной, по реке ветров Доплывет наверняка до волшебных снов. Он позвал бы их сюда отогнать печаль От измученной души, от ее плеча. Очень тихо у реки. Засыпай, ложись, А оторванный листок пусть стремится ввысь. Догорела на столе до конца свеча, И не слышен был тебе поворот ключа.
В день 31-й все мела пурга, И Верка ждать подарков перестала. Не дожидаясь возвращения Христа, Тех, кто был рядом, лаской окружала. И белый танец этою зимой Казался всем волшебным и веселым, А снег все падал, падал за окном, Чтобы никто не смог дойти до дома. Тянулись дни, весенняя капель Стучалась в окна, а соседка Надя Варила кофе и ждала гостей... Те все не шли, прикрывшись словом "надо". Воздушный шарик выпустив в окно, Она смотрела, как играют дети, Потом включила старое кино И, улыбаясь, думала о лете. Студентка Люба очень любит вальс И любит шарики, хоть это не серьезно, А из трагедии способна сделать фарс, Чтоб никому в конце не стало больно. Опять звонок. Театр? Институт? Она, смеясь, бежала по ступеням И, не заметив никого вокруг, Мне подарила шарик. Снежно белый.
Над головою - вверх смотри, танцует небо над тобой! Наш ветер вспомнил вдруг о нас, напоминает: он живой! Листы тетрадные смешав, открыл единственную песню, Что когда-то родилась на этом самом месте. А небо кличет облака, рисуя вечные картины. Глянь: будто голубь на руках, а это древний символ мира! В переплетении ста дорог мы путь нашли на этот берег. Я верил: этот миг придет. Блажен тот, кто блаженно верит! По синему морю уходит корабль С парусом белым и песней без слов. Ах, как он спешит в ту багряную даль, Место рождение мелодий и снов. Ветер на запад несет облака, Предоставляя почетный эскорт, Он возвратится назад, а пока Их ожидает течение и порт. Нам не сказать последних слов, нам не сказать ему: "Прощай!" Ведь вернется, видит Бог, ты просто сядь и ожидай! Однажды дальний горизонт покажет паруса мечты. Я знаю, этот миг придет, я верю, ну так верь и ты! Звенит тугое серебро, играя песню ожидания Я согреваю на песке ладони, и мое сознание Похоже, где-то далеко - сопровождает пол дороги Корабль надежды и мечты. Наверно так угодно Богу. По синему морю уходит корабль С парусом белым и песней без слов. Ах, как он спешит в ту багряную даль, Место рождение мелодий и снов. Ветер на запад несет облака, Предоставляя почетный эскорт, Он возвратится назад, а пока Их ожидает течение и порт.
Как пройдусь я по дороге, Аж до самого до края, Потому как твердо знаю: жизнь не то, чтоб очень злая. На расхлябанной пироге Со своей гитарой звонкой, Чтобы вдруг не стало скучно, прокачусь по Амазонке. О, я помню злые дни - Из кустов глядят они. Ну и пусть себе глядят – Не воротятся назад. Шерлок Холмс терзает скрипку, Немец - мучает гармошку. Их шикарному дуэту дети хлопают в ладоши. Посмотрев на это дело Я не смог сдержать улыбку. Лишь ходить, не улыбаясь – вот реальная ошибка. О, я помню злые дни - Из кустов глядят они. Ну и пусть себе глядят – Не воротятся назад. Я гулял по перекресткам Под родным и чистым небом. Очень много мест прекрасных, где я был, и где я не был. Я писал стихи и прозу, И пел песни под гитару И когда встречал проблемы - говорил им: "саёнара". О, я помню злые дни - Из кустов глядят они. Ну и пусть себе глядят – Не воротятся назад. Вот удел для музыканта: Никогда не знать покоя. И, натягивая джинсы старомодного покроя, Вновь выходит спозаранку К суете знакомых улиц Человек с гитарой звонкой, чтобы петь, чтоб все проснулись. О, я помню злые дни - Из кустов глядят они. Ну и пусть себе глядят – Не воротятся назад.
Над лесною стороной птицы вольные. Поросла земля травой, скалы голые, По лугам текут ручьи – воды талые И щебечут, и поют, словно дети малые. А на небе в облаках ветер кружится. Вот тебе моя рука – мы подружимся. Милый ветер, не кружи, ты ко мне спустись. Ты ведь знаешь все на свете… Сказкой поделись. Расскажи мне о морях, о краях земли, О седых богатырях, что хранят мечты, О простой людской любви, силы неземной… Мою душу отнеси в сказку, ветер мой. Окружи дыханием сна, разгоняя мглу. Милый ветер, ты позволь, тебя обниму. Мы пойдем искать следы на песке сыром. Там, в пристанище весны, должен быть наш дом. Нам из бревнышек сложил его царь лесной, Нам колодец там прорыл добрый водяной, Серый волк принес еды, кстати, вон и он Из кустов, что за сосной, нам махнул хвостом. Разведем в печи огонь, сядем, отдохнем. Скоро вечер, вечерком мы пойдем споем Про звезду и про мечты – место есть словам. Тихо все, кто здесь живут, будут вторить нам.
Наполни бокал и я выпью до дна За то, чтобы вечно светила луна, Глоток за свободу и за красоту, За темную пропасть и за пустоту. Пусть время летит быстрой птицею вдаль. Остались мне только тоска да печаль. Я ими наполню все строки стихов, И сладостной болью и звоном оков. Я выпью за тех, кто отправился в путь, Кто в море ушел, не боясь утонуть, За тропку ведущую в сумрачный лес, Холмы за которыми восемь небес. Еще я хотел бы поднять свой бокал За тех, кто от серости жизни устал, За тех, для кого эта светит луна, И кто на свободу предьявит права, За тех, кто свои оковы сорвал, Кто тропку в сумрачный лес отыскал, За тех кто прошел через проклятый лес, И видел с холма эти восемь небес.
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |