Там, где вода в тональности соль,
там, где вода исповедана льдами,
лето в пределах октавы ноль
уходит, как лед под ногами.
Плачешь? Не вздумай. Я скоро вернусь.
Вечером видел попутную стаю.
Талыми льдами, как крыльями, пусть
нас пронесет. Сжимает
ребра, шпангоуты, клетку в груди.
Сбой барабанный. Сердце. Открой!
Ошибается впереди и под ногами
море.
Падает снег, заметает следы.
К нам, заколдованы, против ветра
тянет медведей. Под свист струны
сорванной обрывает третью
жизнь. Пуля. Малыш. Дурак.
Мать не успела тебя научить
одиночеству. Бегству. Раз так,
человеку дан шанс в ы ж и т ь,
выйти и околеть, и встать,
падать, проваливаться, тонуть.
Это мой добровольный ад -
знать, засыпать, просыпаться: ждут.
Там, где вода в тональности до
берега чистого полотенца,
милая, ночью к тебе в окно
билось моё сердце.
Песня написана под впечатлением от книги Фритьофа Нансена "Фрам в Полярном море"
И ещё скажи: куда отправлять корабль?
Грабил, ранил, когда отдавал концы.
Брал своё и своё открывал с начала.
По краям морей не заживают рубцы.
Пропадать за спиной оставлял пропадать
полуостров причала.
"Только беглые льды впереди. Развело полынью,
словно сдернули шкуру с медведя.
Перед сжатием сердца наступает второе полугодие вьюг
с полнолунием вместо солнца.
Только нет мне покоя, пока не отправлю письма.
Я пишу с прошлой Ночи, не смея тебя обмануть.
В развороте тетради всего два крыла.
Я вернусь, чтобы рядом, рядом с тобою заснуть".
23 августа 2008
Быстрее слов растаял день. Метель. И в белую шинель оделась ночь.
По рукавам шаталась тень - ошарашенная птица.
Искала то ли стаю, то ли... детей.
Быстрее. Рваный выдох крыльев не приснился. Мой воздух здесь.
Не разобрать уже: кружится - перо Индиго? Нет? Метель.
Прожженный Феникс? Надышаться.
Как объяснить - не помешаться: внутри движение. Всё против часовой.
За полушарие метели Север каракули следов сведёт к прямой
из НЕ БЫЛО с попутной птицей. В небо?
Циклон. Для неба слишком быстро. Снег невыносимо чистый. Заштопан след.
Который час? Так густо вишни облетают в мае. Знаешь,
снег пахнет новой сотней лет.
Метель.
Все дороги ведут в Рим. А стрелка компАса показывает только на Север.
Если выхода нет -
открывай моря и загадывай карту.
В клетке грудной застревают страницы,
как шпаргалка под партой.
И не выдохнуть, не опомниться,
пока несется по морю конница,
пока ведет переговоры парусина,
плащаница смята к ночи - краёв не видно.
Вздор какой: края. Края оборваны,
и шито-крыто по синему брызгами,
и ветер влетает без спроса в голову,
и поселяется в душе незабываемо низкое
солнце.
И всё они порешили -
ветры с парусом над тобой -
каким идти галсом и что называть прямой.
И тебя хотят в сговор.
Шепчут: "Всё, всё будет поровну:
горя и радости, соли - в море до черта,
две трети Земли поди-ка высуши.
Не отказывайся, с этого борта
жизнь начинается в понедельник.
Решай, решай! Сегодня пятница".
Норд истинный, Норд всемогущий,
с учетом дрейфа
в клетке грудной остановлена
магнитная стрелка.
16 марта 2008 года
Пух и перья. Не ждали уже. Сорвало.
Пух и перья - в дёготь голодного льда.
В пустой телефонной будке слышно: АЛЛО?
как выстрел. И надо ответить. Да?
Богоматерь речного вокзала
наглоталась пресной воды с мостовой.
Спроси: поставить пластинку с начала?
Спроси. У кого? Алло.
Пух и перья. В джаз прорастает пылинка.
Черно-белая смесь слякоти с горькой смолой.
Способность ходить по воде наследуют льдинки
да ангелы. Алло...
Пишу, что попало под руку - нелепые артефакты:
телефонная будка, перья, густо воняет дёготь -
И все для того, чтоб спросить: ну как Ты?
винила ссадина выносит под локоть.
2008
Ходишь, ходишь всё по домам,
карты выкладывая на стол:
"Господи, подбирай рукава,
я работу Тебе нашёл".
Кто бы мог подумать - взаймы
в самый короткий день, впотьмах,
строили лодьи да корабли
на Николин день. Без чертежа.
Первым поставлен тёплый храм
Чудотворцу - в Онеги усть.
Дерево в шестьдесят - дрова.
Мачтам больше ста быть должно.
Вернусь,
а пока подрастай, корабельный лес,
убаюканный синевой.
Колыбельной суровой ниткой вверх
спохватилось веретено
колокольное. На иглах ночь.
Колыбельное спит дитя.
На иголках похуже, чем острый нож,
ожидание - ждут тебя.
Кто бы мог подумать, что стук
начинается с молотка сердца.
Кто бы мог не вздрогнуть под звук
на несмазанных петлях дверцы:
"Тише-тише, не разбуди,
Радость моя, к огню скорей!"
Оглушительное в груди
безогляднее снегирей.
Парусину из-под руки
проверяет на прочность след.
Это ведь надо с ума сойти:
в самый короткий день в декабре
ходишь, ходишь всё по домам,
карты выкладывая на стол:
- чудотворец, садись к огню сперва.
- я работу тебе нашёл.
Под впечатлением от к/ф "Россия молодая"
29/12/2007