Лучше ты оставь меня в покое И на просьбы не расходуй слов - Никогда тебе я не открою, Что видала зимних соловьев...
|
|
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |
|
|
Увы, промчались, годы, сгорели все до тла, Иль жизнь мне только снилась, иль впрямь она была, Или казалось явью все то,что было сном - Выходит, долго спал я и сам не знал о том. Вдруг стало незнакомым все то, что в долгом сне, Как собственные руки, знакомо было мне: Страна, народ, где жил я, где рос я бестревожно Теперь чужие сердцу, как чуждо все, что ложно...
Твой лоб в кудрях отлива бронзы, Как сталь глаза твои остры, Тебе задумчивые бонзы В Тибете ставили костры...
Вот замок стоит над горою, Среди гранитных скал, Под сводами башен высоких Он рыцарей встарь укрывал...
Я не читал рассказов Оссина, Не пробовал старинного вина, Зачем же мне мерещется поляна, Шотландии кровавая луна...
Идет волна, шумит волна, Задумчив над рекой Сидит рыбак - душа полна Прохладной тишиной. Сидит он час, сидит другой, Вдруг шум в волнах притих - И влажною всплыла главой Красавица из них...
Сегодня вечером ты один. Лишь ты - и старый коньяк.
Давно мозолят глаза долги - стопка рабочих бумаг;
Ты все забросил за этот год, и жизнь под откос пошла:
Когда и мысли, и чувства вразброд - какие к черту дела?
Налей себе кофе. Спиртное - долой, пока ты не захмелел,
И разбери-ка в душе барахло, как хлам на своем столе.
Ты сам себя обеспечил сплошной чередой бессонниц,
И кофе горчит не меньше, чем неспокойная совесть.
Ты не двуличен и не жесток - так почему тогда
Крови дорожка, точно ожог, метит твои года?
Разбитую честь не воротишь вспять, не склеишь брызги стекла -
Но жизнь не окончена в двадцать пять, как того ни желай.
И не козыряй примером чужим напрасно перед отцом:
Ты старше Джеса на целую жизнь - на множество мертвецов.
На крышах Форбарр-Султана шафранный закат померк.
И сладок кофе в стакане, как сладок бывает грех.
Друг детства. Настойчив, умен, смешлив, в постели хорош, как черт, -
И ты сдаешься, глаза закрыв, и только просишь: "Еще...".
И за поцелуй, что долог, тягуч и сладок, как горный мед,
Ты все прощаешь другу-врагу, который тебя не поймет.
В постели кается лишь дурак. Забудь о смерти жены.
Не доведет тебя до добра отрыжка былой вины.
С какой впечатляющей высоты ты потрудился пасть?
Отставленный кофе уже остыл. Так же остынет страсть.
Тайный скандал полощет молва, сплетни шипят: "Разврат!",
А ты хорохоришься - наплевать, что там про вас говорят.
На многие крайности ты готов бесстрастно закрыть глаза,
Прощая милому другу то, что вовсе простить нельзя.
Ты ищешь кары под видом любви, забвенья в пьяном дыму?
Эйрел, ты просто неисправим! Не лги себе и ему.
Помалкивай о расплате. Тяни пока кофеёк,
Крепкий, точно проклятье, заслуженное вдвоем.
Ты с детства упрям; добиваться ты всегда умел своего,
И свой желанный позор и стыд ты вычерпал аж с лихвой.
Отец махнул на тебя рукой, карьера распалась в прах,
А то, что жизнь летит под откос, ты выяснил не вчера;
Блестящее будущее мертво, забыто в хмельном "нигде"...
Тебя тошнит от себя самого - когда настанет предел?
Загадывать нету смысла - случится, что суждено.
Девятый день горит Варшава, Девятый день бойцы не спят И галки красные пожара В ночи - летят, летят, летят... В костеле догарают свечи, Рука застыла на груди - Усердно ксенз молитву шепчет, Взывает к господу "Приди!" Но бог молчит, пылает запад, Фашист лютует по ночам, И древний Ян снимает шляпу И земно кланяется нам. И дарят нам в тумане синем Цветы и ласку нежных глаз - Для них солдаты из России Дороже братьев в этот час. А впереди горит Варшава, Вот так же как горел Смоленск И галки красные пожара Стремятся в обгоревший лес...
Зачем они ко мне собрались - думы, Как воры тихой ночью в мрак предместий, Как коршуны, зловещи и угрюмы, Зачем жестокой требовали мести...
Пусть в кармане нет ни рубля - Жить на свете - большое диво. Я, единственный с корабля, Что лежит в глубине залива. Гнал на рифы нас шторм ночной. Не уйти от смертного часа. Смытый с юта шальной волной, Я единственный чудом спасся. Спят друзья мои в глубине, Позабыв о морских страданьях. И за всех их придется мне Вам поведать о странах дальних. О союзниках и врагах, О скитаньях по белу свету, О таинственных берегах, Тех, которых в лоциях нету. Дайте место мне у огня. Расскажу, где с друзьями плавал. Я единственный и меня Не проверит ни бог, ни дьявол.
В мундире из листьев осенних Поет перед войском он речь, Сжимая холодной рукою Рябиновый рыцарский меч. Все войско - всего-то из сотни Потрепанных эльфов дождя. И в третьей шеренге четвертым Стою неподвижно и я. А он говорит так красиво О том, что мы будем верны Тому, что уже потеряли, Как легкие детские сны. Но я понимаю отлично, Что мы проиграли в войне, И лжет этот маршал двуличный На мокром древесном коне. Сжимая в руках арбалеты, Внимают солдаты ему, Но я получил все ответы И только одно не пойму: Ведь если все так безнадежно И выиграть битву нельзя, Зачем я стою среди этих Потрепанных эльфов дождя?
Плывет, плывет кораблик По синей глади вод - Небесная царица На корабле плывет...
Есть грустный дом - Наверно, обиженный жестоко, Заплаканные окна И всхлипы в водостоках...
Он шел по реке. Ему ветер ложился на плечи, Под вечер ложился на плечи ему отдохнуть. И крадучись осень за ним занимала поречье, В ладони дерев рассыпая веселую хну. Он шел, выдыхая сквозь полое таинство флейты Последнюю веру в приют и ночлег и очаг. И льнуло к нему вместе с ним уходившее лето, Усталые ветры сложив у него на плечах. Шиповником алым, в шипах, за суму и одежду Поречье цеплялось, вцеплялось, вослед голося. Он шел, отступая, спасая себя и надежду, Из осени, как из пожара ее вынося. Любимый, я помню: он шел, не спеша и не медля, И что-то твое в нем мерещилось, что-то мое. С тех пор, что ни осень, все туже затянуты петли, Все крепче силки, тяжелее душа на подъем. Ее придавили тяжелые влажные комья Осенней земли, и спасенья от осени - нет. И все нам чужие, кто видел его и не помнит, Кто не обернулся ему, уходившему, вслед.
Три святых короля На звезду глядят, Охотно пьют, охотно едят, Пьют и едят - платить не хотят...
В горах мое сердце, доныне я там, Оленя гоню по высоким скалам, Гоню я оленя, пугаю козу, В горах мое сердце, а сам я внизу...
Я увяз с головой в бесконечном миноре, Я от жизни не ждал никакого подарка, Вдруг во сне - буруны незнакомого моря, И кресты на щитах удивительно ярко. И назавтра весь день меня мучило что-то, Я не лез в разговор между теми и теми, И, дождавшись едва окончанья работы, Я пропал до утра в поисковой системе. Кофе стыл, и я не был уверен в успехе, Но всю ночь напролет перекапывал сайты, И нашел - и кресты, и щиты, и доспехи, И себя под знаменами ордена Мальты... Мои руки тряслись, я курил на балконе, И мерцали окурки, и плавили битум, А на них наступали ревущие кони, И смотрел на меня кто-то мною забытый. И мы с ним не боялись и самого черта, Были копья точны, были мысли едины, Мы стояли спиной к осажденному форту, А за нами вдали вились флаги Медины. И это так! Я не мог тебя спутать с другими, Просто стой и молчи, мне не нужно ответа, И я вспомню и сам назову твое имя - Ведь это ты, мой великий Магистр Ла Валетта... ..................................................... Я искал тебя. Здравствуй... Среди стольких времен, Приговоров и сказок, городов и окон... А ты почти безоружен. Собирайся, солдат! Я пришел. Ты мне нужен. Возвращайся назад... .......................................................... И я отчетливо вижу на лезвиях сколы, Я шагаю в литое тяжелое стремя, А вокруг полыхают и бьются глаголы, Обретая свое настоящее время.
Милый мальчик, ты так весел, Так светла твоя улыбка, Не проси об этом счастье, Разрушающем миры...
За синие горы, за белый туман, В пещеры и норы уйдет караван, За быстрые воды уйдем до восхода За кладом старинным из сказочных стран...
Лучше ты оставь меня в покое И на просьбы не расходуй слов - Никогда тебе я не открою, Что видала зимних соловьев...
|
|
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |