|
|
Я глядел на это море Из каюты корабля, Я горел в напрасном споре - Далеко ль еще земля, Берег мой, залитый солнцем? Я кричал, что эти волны - Акварель на полотне, Я солил морскою солью Блюда, поданные мне - Все тогда казалось просто. Но ветер ворвался в неплотно закрытую дверь, И осень над детством моим закружила в тоске. Я сам от себя отступился, и ты мне не верь: Я буду с тобой говорить на чужом языке. Мне не нужно капитана, Мне не нужно парусов, Путь я знаю, как не странно, Из тревожных детских снов - Берег мой, пустынный остров... Я - один в открытом море, На обломках корабля, И (как прежде) с кем-то спорю "Далеко ль еще земля". Я там был случайным гостем. Нет, быть одиноким не страшно,здесь дело в другом - Что делать с собою, когда остаешься один? Наверно, так надо - чтоб я через это прошел. И встретил кого-нибудь на остановке в пути.
Давай поглядим на Париж С высоты голубиных полетов! Ну что ты, ну что ты, ну что ты - Опять в эту ночь ты не спишь. Давай поглядим на Париж: Вся ночь это звезды и тайны, Зачем в эту ночь ты не спишь И наглухо заперты ставни - Сквозь них не увидишь Париж. Ты прав. Я несу чепуху. Ну что ты, ну что ты, ну что ты! Туда невозможны полеты,туда я летать не могу... А там - в голубиных полетах- Бьет полночь на башне Сен Жак, На площадь безлюдную кто-то Придет, никуда не спеша. Он тоже, как видишь, тоскует - Развенчанный, старый, больной. И ветер над площадью дует, Над белой его головой... Ты прав. Я несу чепуху. Ну что ты, ну что ты, ну что ты! В такую собачью погоду я крылья свои берегу. Ну что ты, ну что ты, ну что ты, Гаси беспокойства свечу. А об голубиных полетах Я лучше, мой друг, помолчу...
Я видел мглу перед собой И мутный снег над головой И равнодушье фонарей к моей беде. В глазах прохожих - суета, Лишь черно-белые цвета Сумел я разглядеть. О, как струна, напряжена Моя душа. Болит она, Но вам не нужно это знать, не в этом соль. Ослабишь - будет дребезжать, Фальшиво лучше не играть И маленькую роль. Союз замерзших наших рук (Назло часам!) - не нужен вдруг: Мы разбрелись с тобой в февральский снегопад. Усни, усни! Я слово взял С ночных дорог, где ты пропал, Хранить тебя, мой брат. Нелепый сон, бесстыдный сон Грызет фанерный небосклон, Но, как прибитая гвоздем, моя звезда - Не упадет, как ни бранись, Ни проклинай немую высь! Что скверно иногда.
Безысходная тяжесть в этом слове - "прощай", Мне, конечно, докажут, что судьба уезжать, Будет сниться дорога и чужой пейзаж. Но, отъехав немного, все за дом ты отдашь. Если не долюбил я, если не доласкал, Если злые обиды на друзей я держал, Пусть меня покарает бог путей и дорог, И, добравшись до рая - буду я одинок. Если сердце защИмет, ты не слушай его, Ему в будущем так же не видать ничего, Будет сниться дорога и чужой пейзаж, Кроме друга и бога, все дороге отдашь.
Вы слышите - идет весна,и горн ее звучит. Она одарит всех сполна, излечит, исцелит! Она, поверьте, щель найдет и в запертой двери, Но есть на свете вечный лед - который изнутри. И все напрасно - снег метет на первую листву, Кто это видел, тот поймет, не спросит - почему Ее дорога не в цветах. Зима еще сильна! И слишком мало птиц в лесах - их помощь так нужна. Из глаз зеленых, как трава, из детских глаз весны Бегут дожди, и все слова бессильны и скучны. Так день сменяет новый день. Но к солнцу мчится шар, И во дворах цветет сирень. И в ней - ее душа.
Над моею головою Ходит солнце за луною, И полна душа больная Серой пылью городской. Дети жажды, дети зноя, Не найдете вы покоя Ни в молитве, ни в проклятьях, Ни в тоске звезды былой. Бог устал и сел на камень, И закрыл лицо руками, И упав с его ладоней Замер мир без слов любви. В сердце есть такие дверцы, Что закрыты не бывают, Только что-то нам мешает Постучаться и войти...
За наш нездешний разговор Нас часто не понять, И справедливый приговор Согласны мы принять. Но там, где будет вам темно, Где в сердце пустота, Гамбетта нам нальет вино, А Лис зажжет уста! Ведь ночью за окошком по проспекту Промчалась кавалькада в темноте, И их плащи так дерзко пахли ветром, Меня манили к роковой черте. Я их, покрытых инеем забвенья, Дыханием своим отогревал, Я их учил терпеть мои паденья, Я вместе с ними грезил и страдал. А ночью за окошком по проспекту Промчалась кавалькада в темноте, И их плащи так дерзко пахли ветром, Меня толкнули к роковой черте.
Мы все - благородные люди, Нам честь завещали отцы. О прошлом мы спорить не будем И драться за власть и венцы - Начало кровавой потехи Пусть будет позорным концом. Спасая в себе человека Ты должен пожертвовать псом. В ролях храбрецов и злодеев, Придуманных кем-то для нас, Мы все же достойно сумеем Держаться в назначенный час. Зажатые в каменных глыбах, Рожденные, чтоб прозябать, Мы многое сделать могли бы, Нам многое нужно сказать. Вы знамя на тряпки не рвите - Всех тряпок не хватит для ран. Нуждается слабый в защите, На сильного ставят капкан. Дышите всегда полной грудью, И пусть замолчат подлецы: Мы все - благородные люди. Нам честь завещали отцы!
Не унывай, не смей согнуться, Когда в лицо нам дует ветер, Кто будет крепче нас на свете, Когда ты сможешь улыбнуться?! Когда ты сможешь улыбнуться... Эгей!Твой час!Берись за дело,парень - Эфес пускай натрет твою ладонь. Прошли века, вода сточила камень, Но с тех времен работы - никакой. На ста дорогах свищет ветер И сто смертей на выбор твой, Кто будет крепче нас с тобой, Когда ты их усмешкой встретишь?! Когда ты их усмешкой встретишь... Эгей!Твой час!Как (помнишь?)ты когда-то Уже грешил на этой вот земле И не жалел. Ты падал, больно падал. Но ты вставал - я видел в полумгле.
Куда ж вы, ангелы, смотрели? Где ваши белые крыла? Куда от нас вы улетели, Что за нужда вас позвала? И почему, рядясь в одежды Долготерпенья и добра, Нас обмануть могла надежда, Которой жили мы вчера?.. Как часто Хрупкое "не верю" Мы повторяем до конца - Не нам Встречать беду у двери, Как не забыть ее лица. Пусть бог судья тому, кто предал - Мы промолчали меж собой, Ведь на плечах лежало небо Тяжелой вечной синевой. А те, кто были с нами рядом, В своих запутались словах И вот теперь отводят взгляды И вспоминиают о делах. Как часто Хрупкое "не верю" Мы повторяем до конца - Не нам Встречать беду у двери, Как не забыть ее лица. Есть шаг, который к сожаленью, Уже не сделать самому - Когда бессильны утешенья И бог нам больше никчему. Но не на облаке, а выше Живет ответ на эту грусть - Я все бы отдал, чтоб услышать, Я все бы сделал, я клянусь...
Мы шли усталой вереницей,в руке у каждого - рука, А ветер бил в слепые лица,была дорога нелегка. Нас вел слепой, как мы слепые, мы слепо верили ему. Я был спокоен, как другие - все доверяли одному. Падай, ты никому не нужен, Даже грязь не сотрешь с лица. У валяющихся в лужах Свое представленье конца. Так что, если клюка по камням Не устала еще стучать - Вереница слепых счастливей, Чем люди привыкли считать... Дай бог ему тепла и силы (тому, кто смел,кто впереди), От края самого могилы он нас, бывало, отводил. И вот, усталой вереницей мы, не ропща, идем за ним, И отдаем ему крупицы - все, что имеем, что храним. Какая беда, дружище, Что зрячих полно слепцов? (Им, правда, хоть что-то снится) Но нам и спокойней без снов. Я чувствую ваши руки, А солнце неважно мне. Наш мир составляют звуки, И этого хватит, вполне. Стенающим клубком змеиным мы пали в яму все подряд. Где ж этот бывший зрячий мнимый - во всем, во всем он виноват! Над ямой ярко солнце светит, и на расправу мы легки: Теперь,теперь-то он ответит нам за доверчивость руки! ...Все исходят до нужного срока Лабиринты путей земных, Бесконечная эта дорога Ужасает подчас иных. Но в ноябрьский мелкий дождик Перестань говорить о мечте, И услышь за окном, если можешь, Спотыканье шагов в темноте.
Темных деревьев коснется луна - Я пробужусь от глубокого сна. Черною кошкой скользну из окна, В темную ночь веселюсь я одна. Заперта церковь,все в Округе спят, Лишь поезда пробегая гудят. Черная кошка идет через сад... Также как восемь столетий назад!
Дается ноша по плечу. Зачем кричать? Гони беду иль не гони - придет опять. И вот тогда - на издыхании последнем - Нам ангел явится. Морально поддержать. Все это ложь про звездный их нейтралитет: Он даже в пекло может сунуться затем, Чтобы тебя на издыхании последнем У черта вырвать, нарушая этикет. Синяк под глазом, крылья сЕры от дождей, Бредет по городу и слушает людей Наш ангел участковый, незаметный Страдания преследует, как тень. В подъезде грязном я рыдаю одинок. У ангела находится платок, И мне его с улыбкою лукавой Протянет он: "Не плачь, еще не срок. Дается ноша по плечу. Зачем кричать? Гони беду иль не гони - придет опять. И вот тогда, на издыхании последнем, Я ... забегу к тебе. Морально поддержать."
"Ветер, ветер - вольный ветер, Что летал быстрее мысли, Ветер, ветер - глупый ветер, Ты свободы не ценил. Ты хотел постичь глубины, Ты хотел попасться в сети - Что же ты теперь тоскуешь?" - Мне Хозяин говорил. Все в пути и всЕ в движеньи В этом мире от начала, Оттого тюрьма и кара Для живущих на земле. А усталость... А усталость - Это горькая отрава, Оглянуться не успеешь Как очутишься во мгле. Братья ветры! Братья ветры! Принесите непогоду, Оборвите листья с веток И солому с ветхих крыш. Нет у вас ни жен, ни дома, Нет у вас долгов и песен. А любовь не в постоянстве, Не полюбишь - не взлетишь...
На Бейкер-стрит опять звонок, Опять сквозь утренний туман Бедняга отыскал порог Двух благородных англичан. Последний пункт его пути - Пути ужасного по кругу - И, чтоб помочь ему сойти, Мы будем преданы друг другу. Мы с вами,Ватсон, уж давно установили, Мы,милый Ватсон, это знаем наперед: За что собака так не любит Баскервилей И стережет их под луной среди болот... И будет свет над тьмой порока, Но истина предстанет нам: Палач и жертва недалеки - Их нить связует по рукам. Где трусость рядится во что-то, Там редки дЫмы без огня, И вой в тумане на болотах - Закон последущего дня. Но мы-то, Ватсон, уж давно установили, Мы, милый Ватсон, это знаем наперед - За что Собака так не любит Баскервилей И стережет их под луной среди болот...
Когда-то меня не будет И ляжет за снегом снег И даже не вспомнят люди Что был такой человек Я буду тогда свободен Последней свободой той Где песни поют природе Возвысившись над собой Зеленой такой горошиной Скачусь по ребру струны И в замыслы будет можно Заглядывать с той стороны Завянет венок помпезный И минет за годом год Добро и зло не исчезнет Но будет не мой черед
|
|
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |