Снег нетоптаный лежит,
В сером небе тень кружИт.
Конь не хочет ехать дальше -
На ветру стоит, дрожит.
Что ж, прощай, я дальше сам
(Мы так близко к небесам),
Горы прячутся в тумане,
Я хочу остаться там.
Белый всадник, всадник смерти,
Забери меня с собой!
Мы промчимся, словно ветер,
Над уснувшею землей.
Белый всадник, почему же
Ты так медлишь в этот раз,
Разве я кому-то нужен,
Разве свет мой не погас?
ЗакружИт меня метель,
Поднесет к губам свирель
И дыханием холодным
Чистый звук разбудит в ней.
И тогда увижу я
Незнакомые края
И дорогу, по которой
Тихо едет смерть моя.
Белый всадник, всадник смерти,
Ты укрой меня плащом,
Мне так страшен этот ветер,
Мне так тесен этот дом.
Белый всадник, почему же
Ты так медлишь в этот раз,
Разве я кому-то нужен,
Разве свет мой не погас?
Не смотри в мои глаза.
Верь тому, что я сказал.
Путоту мою заполни
Долгим сном у этих скал...
Но дорогою незримой
Сквозь громады облаков
Белый всадник
Мчится мимо,
Слыша чей-то дальний зов.
Белый всадник, всадник смерти,
Не палач и не судья!
И мое больное сердце
Он опять с собой не взял.
Лето в лесах угасло, ветер играет листвой.
Не приходило счастье, не присылало за мной.
Сколько же лет мИнуло - помню все, как вчера:
Птица любви вспорхнула, не обронив пера.
Эти быстрые облака
Так похожи на смену лет
И на волосы старика,
Исходившего белый свет.
Так полет их нетерпелив
Над печалью осенних дней,
Как последней любви порыв,
Все меняющий в жизни сей.
В странном волнении небо, ветер тих и высок,
Запах вина и хлеба, тени наискосок.
Что ж, не дождавшись зова, сам вывожу коня -
Пусть в небесах высоких вспомнят и про меня!
Эти быстрые облака
Так похожи на смену лет.
Перевернутая река,
Притяженье иных планет.
Так полет их нетерпелив
Над печалью осенних дней,
Солнца луч упадет в разрыв
И растает в душе моей.
Роюсь в пустых карманах, каюсь в смешных грехах,
Хочешь, в страну туманов тебя унесу на руках,
Хочешь, всю эту осень буду тобою жить
И, не задав вопроса - смогу тебя отпустить.
Эти быстрые облака
Так похожи на смену лет.
Клятва юноши старикам -
Убегу, н найдете след!
Так полет их нетерпелив
Над печалью осенних дней.
Я стою, обо всем забыв.
Ничего не сказавши ей...
Юная ведьма задумалась над очагом.
Шут королевский скончался три года назад.
Время иное и лица иные кругом,
Сквозь ваши лица морщинами годы летят.
Тени уродливо пляшут в полосках огня,
Древние тайны забытые в шорохе том,
Юная ведьма зовет почему-то
Меня
Древним наречьем, ужасным, как мрак за окном.
Ждут - и враги, и друзья насторожено ждут.
Мир притаился в полночном затишье и вот:
"Пусть все умрут, - шепчет ведьма.- Пусть все умрут!"
"Пусть он живет, - повторяет.- Пусть он живет!"
Королева шуту тайный знак подает,
Королева шуту ночью спать не дает,
И шутить не дает, и дерзить не дает -
Государь, государь, где нашел ты ее!
Дин-дон, дин-дон
Поклон, поклон,
И кто в кого теперь влюблен?
Неясно...
Прекрасно!
Опасно.
Напрасно
Играли Она и Он.
Он лягушку сегодня нашел в колпаке,
И хотел сгоряча утопиться в реке,
Удавиться в тоске, закопаться в песке,
Чтоб заплакал король о своем дураке.
Дин-дон, дин-дон
Поклон, поклон,
И кто в кого теперь влюблен?
Неясно...
Прекрасно!
Опасно.
Напрасно
Играли Она и Он.
Королева остра на язык на беду,
И молчать остается бедняге шуту,
И бежать в темноту, и краснеть на виду,
И вздыхать... увидав за решеткой звезду.
Дин-дон, дин-дон
Поклон, поклон,
И кто в кого теперь влюблен?
Неясно...
Прекрасно!
Опасно.
Напрасно
Играли Она и Он.
Он сжег побережье и горы,
Во прах обратил города
И ждал моего приговора
В темнице под залом суда.
Мальчишка с глазами лисицы,
Умевший так зло воевать -
Ты только успел народиться,
И завтра тебе умирать.
Положи мне в ладони, господь,
Яблоко,
Чтобы выбрал я сам
Между злом и добром,
И откроется сердце закрытое
Наглухо
И не нужен тебе будет
Ангел с мечом!..
Рассыпан песок по чернилам,
Все кончено. Ночь - по домам.
Но что ж на душе так уныло,
Как будто виновен я сам.
Ты вырос в беде и раздорах,
Кто думал о сердце твоем!
О чем мы вели разговоры,
И в песнях о чем мы поем?
Положи мне в ладони, господь,
Яблоко,
Чтобы выбрал я сам
Между злом и добром,
И откроется сердце закрытое
Наглухо
И не нужен тебе будет
Ангел с мечом!..
Крикнет в испуге птица,
Белый крошИтся лед,
Мечутся там зарницы,
И водопад ревет.
Грозно молчит пустыня,
Бесится океан,
В землю роняет семя
Стройный лесной платан...
Лети, лети, назад - сквозь время,
Твои пути уходят в даль.
Ты вновь один, настало время
Взять у вершин свою печаль.
Некому любоваться
Девственною землей,
Незачем расставаться
С юной своей зарей,
Выше любви и счастья
Жизнь без людей земли,
Неутоленной страстью
Дышат ночи и дни...
Лети, лети, назад - сквозь время,
Твои пути уходят в даль.
Ты вновь один, настало время
Взять у вершин свою печаль.
Ночь не влечет влюбленных,
День на дАрит труда,
Вечер с тоскою томной
Не настает никогда.
Звезды молчат о судьбах,
Ветер не рвет паруса,
И не бывает трудно...
Слов о любви сказать!
Лети, лети, назад - сквозь время,
Твои пути уходят в даль.
Ты вновь один, настало время
Взять у вершин свою печаль.
Ее рука
в твоей руке
И грудь бела, как снег в ночи,
Весна ломает лед в реке,
И зверь затравленный рычит,
Кричит сова, поет огонь,
Взымаясь к соснам вековым -
Она твоя, она твоя,
Ты бог ее и господин!
Каменных богов хоровод...
Песня одинокой души.
О, когда же солнце взойдет
Над громадой темных вершин!
Ее судьба в твоей судьбе,
Но ты сломаешь ей хребет,
Ты разобьешь ее мечты,
Твой бог - унылый страшный Сет,
Она забудет соловья,
И будет ей не до причин,
Но вот сейчас она твоя,
Ты бог ее и господин.
Каменных богов хоровод...
Песня одинокой души.
О, когда же солнце взойдет
Над громадой темных вершин!
Ее судьба в твоей судьбе,
Как птица в клетке золотой,
Она больна, больна уже
Неизлечимою тоской,
Она не женщина - змея -
Ты с ней не справишься один,
И лишь сейчас она - твоя.
Ты бог ее и господин.
Каменных богов хоровод...
Песня одинокой души.
О, когда же солнце взойдет
Над громадой темных вершин!
Задрожали стены замка от проклятий и божбы.
Все случилось так внезапно, все растаяло, как дым:
Уезжай, куда желаешь, только больше не перечь -
День придет, и ты узнаешь, как тяжел отцовский меч!
Получивши мир на блюде, научились презирать:
"Мы такие, мы не будем на драконов нападать".
Как ты это называешь? За пустяк костями лечь?!
День придет, и ты узнаешь, как тяжел отцовский меч.
По весне, по бездорожью по колено вязнет конь.
Это глупо и несложно - оттолкнуть мою ладонь,
Ты попытки презираешь не разрушить, а сберечь -
День придет, и ты узнаешь, как тяжел отцовский меч.
Это мне бежать отсюда, низко голову склоня -
Ты не Каин, не Иуда, ты загадка для меня,
Но когда ты осознаешь, что игра-то стоит свеч,
Будет поздно средь пожарищ подбирать отцовский меч!
Я живу в самой чаще леса,
Редко кто вдруг заглянет ко мне,
Потому что ведьмы и бесы
Проживают в моей стороне -
Полон лес незаметных чудовищ,
Душит страх на опушке гонца,
И соблазны фильшивых сокровищ
Завораживают сердца.
Я нашел себе друга однажды,
Был ничем он не хуже других,
Он ко мне продирался отважно
Сквозь терновник капизов моих.
Лес ревниво шумел три ночи
(Даже папоротник зацвел),
Но гнилое болото клокочет:
"Пусть уходит, откуда пришел!"
Он под сенью проклятого леса
Вспомнил вдруг об обидах своих,
На глаза его пала завеса,
А тропа завела в тупик.
Он без жалости отдал надежду
Хитрым бесам - болотным огням,
Стала мокрой в тумане одежда,
Он назад повернул, не поняв
Что подвластны коварные чащи,
Злые тени и крики ворон
Беспокойной любви настоящей -
"Возвратись! Ты сильнее препон!
И не слушай листвы пожелтевшей,
(Вечно ветра боится она),
Все тропинки запутает лешиий,
Но одна, безусловно - верна."
Третий день снегопад,
В белой мгле перевал,
Заплутала во мраке дорога.
Мы в пещере вдвоем у подножия скал -
Умирает мой друг, умоляя меня о немногом.
Мы не сбились с пути, просто это судьба
Претворяется злобною стужей,
Сквозь ущелье, как нить, пробегает тропа,
Но к чему она мне - одинокому выход не нужен.
Как языческий бог буду глух я к мольбам,
Что бормочут остывшие губы.
Этой буре вовек я тебя не отдам,
Пусть я буду нелепым и грубым.
Ты боишься, не спорь, хоть и гонишь меня
(Белый иней дрожит на ресницах),
Что закроешь глаза и молчанье храня
Я уйду по тропе, где кружится
Розовый снег, одурманеный светом заката.
Пляску зимы
Видели мы
И вот - расплата...
"Расплатись за постой с неизвестной страной,
И тебя отпущу я, о путник!
Ты мне друга оставь, он и так уже - мой,
Не пытайся согреть ему руки.
Для него танцевать буду я до утра,
Никогда он не будет разбужен..."
Что ж - возьми и меня.
Будем честно играть.
Одинокому выход не нужен.
"Зима сменяет осень,и в парке кружит снег.
Твой замок позаброшен,по залам бродит смерть.
Весной вернутся птицы, и ты вернись весной -
Мы станем веселиться и плакать над судьбой.
Я стану майским ливнем и пламем в очаге,
И славным выйдет ужин в отцовском котелке!
Я стану гулким эхом и шорохом цветов,
И боязливым зверем, скользнувшим меж стволов.
Я стану ветром с веток спугнувшим воронье,
И ты поднимешь к небу на миг лицо свое.
И ты найдешь дорогу, усталый мой малыш.
Вернись домой весною,услышь меня, услышь..."
Я знаю, что закрыто,
Открой, старик, открой -
Я буду пить
До самого утра.
Душа моя разбита,
И было не со мной
Со мной произошедшее вчера.
Был день и бой на равных,
И солнце, как глазница
На выкате
Над полем золотым
Убит, но дрался славно
Со мною этот рыцарь
И я мечом салютовал над ним.
Припев:
Нет, это ты не понял!
Мы бьемся из века в век
Привязаны тонкой нитью
К подолу и к колоколу.
А девушка хочет крови -
Наивный ты человек -
Волчица каждая женщина!
Как жить?..
Налей еще, мне мало.
А впрочем, черт с тобой,
Едва ли
Это можно позабыть -
Ее глаза сияли
И тонкою рукой
Клянусь, в тот миг
Она могла убить.
И поднялись трибуны,
И был конец турниру
И на копье
Нанизанный венок:
"Держи, мальчишка глупый,
Мы правим этим миром
И направляем
Ветер и клинок..."
Припев
Погашены факелы в зале,
И шут остается один.
Он в зеркало смотрит устало:
"Плевать!Я - господин."
Позорное пестрое платье
Носить обречен,
С горькой усмешкой во взгляде
В зеркало смотрит он.
- Опомнись, ведь самое страшное - это
Не ложь королей, не продажный суд.
Их все-таки (кое-как) терпит планета,
Но пусть будет проклят смолчавший шут!
Сквозь двери, что вечно заперты,
Он ночью пойдет смотреть
Картину мастера Альбрехта
"Рыцарь, дьявол и смерть".
Последняя шутка скорчится
В гриме его лица:
С такими партнерами хочется
Роль доиграть до конца.
-Опомнись, ведь самое страшное - это
Не ложь королей, не продажный суд.
Их все-таки (кое-как) терпит планета,
Но пусть будет проклят уставший шут!
Погашены факелы в зале,
Он спит на холодном полу
И душу его терзает
Запретное слово - люблю.
Будет жесток и страшен
С насмешницей разговор,
Когда в подземелье башни
Вынесет он приговор.
-Опомнись, ведь самое страшное - это
Не ложь королей, не продажный суд,
Их все-таки (кое-как) терпит планета,
Но пусть будет проклят влюбленный шут!
Скачу, раскинув руки,
На солнце, поутру.
А сердце в тайной муке
Предчувствует стрелу.
Вот хОлмы голубые,
Вот заросли кустов.
Стрелок! Еще живые
Мои глаза и кровь!
Летит скакун проворный
Сквозь утренний туман
И тихо ржет тревожно,
Не чуя удила.
Вот хОлмы с черным лесом,
Вот старый грязный снег.
Стрелок! Еще так весел
Минут последних бег.
Тех рук, что положили
В твои ладони лук,
Я не видал нежнее
Ни у кого вокруг,
А хОлмы голубые -
Ничто пред синевой:
Стрелок! Глаза такие
Лишь у нее одной.
Раскинув руки, жду я
Возмездья (и весны?),
Чтобы слезу живую
Мне возвратили сны.
Вот хОлмы близ дороги,
Вот краткий свист. И боль.
Не будет впредь жестоким
Ваш молодой король.
В час волшебный,в час ночной
Мы вместе соберемся под кроной лесной,
Разлученные светом дневным,
У костра мы рядом стоим.
Голос, голос в тишине -
О тебе он плачет и обо мне,
Ярким всполохом первой любви
Не зови обратно, не зови...
В черном зеркале озер
Отразится звезд алмазный узор,
Будут звезды танцевать до утра,
Осыпаясь искрами костра!
В замке, который никак не зовется,
В чаще волшебных еловых лесов
Тихо и холодно троллю живется
В башне, в плену у старинных часов.
Стрелки упрямые снова и снова
Вновь за веками угнаться хотят.
Старца уродливый облик совиный
Видели люди столетья назад.
Вновь на душе моей - та же тревога,
Злобных ведений проносится ряд,
В замок заветный забыта дорога,
К троллю не ходят столетья подряд.
В замке который никак не зовется
В башне, в плену у старинных часов,
Тихо и холодно троллю живется
В чаще волшебных еловых лесов...