Ангел ночи.
Каждый глоток весны выстрадан был губами,
Выверен каждый шаг болью в груди.
Переведи меня через вселенную, ангел,
Переведи меня, переведи.
Отвори навстречу дверь, сбрось саван расстояния,
Кольца рук сомкни над головой,
Принеси с открытых губ сок влажного дыхания,
И я уйду в рассвет вместе с тобой
На рассвете наши души улетают в поднебесье,
Только там, над облаками, только там мы будем вместе,
Ангел ночи,
это ты.
Где-то идут часы, впрочем, какое нам дело,
Лунный зрачок прикрыт веком-окном,
Ночь полна тишиной, есть только музыка тела
А все, что будет потом - будет потом.
Донеси через туман мне слабый отзвук голоса,
Все забудь и дай волю рукам.
И по шелковым плечам вслед, рассыпая волосы,
Уведи меня к тем облакам.
Если в каждой клетке тела бьются силы притяженья,
Танец нервных окончаний принесет освобожденье,
Ангел ночи,
это ты
Арбатский вариант (1987 - 1988)
Пролог
1. Баллада о дуэлях.
Это было всегда. Кто-то метился в цель
И плодил оскорбленных и жаждущих мести.
И вставали мужчины, и шли на дуэль,
На защиту дворянской (и прочая) чести.
Дуэлянты, привелегированный класс,
Убивали друг друга на благо народа.
Лишь в двадцатом столетье (не только у нас)
Всем была предоставлена эта свобода.
Метод был резервирован каждой страной -
От кулачных боев до боев петушиных.
Лишь в двадцатом столетье весь шарик земной
Стал ареной стрельбы из печатных машинок.
Застучали по клавишам пальцы-курки,
Завертелись бумаг пулеметные ленты,
И разили без промаха эти стрелки,
Отсылая в инстанции бомбы-конверты.
А кровавое дело вершили судом
На прилюдной дуэли, где вместо барьера
Длинный стол, перекрытый зеленым сукном,
И прищуренный глаз, словно ствол револьвера,
А у ног расстилается актовый зал,
Где клубятся прически модели плакатной,
И звучит напоследок убийственный залп
Циркулярных орудий с печатью квадратной.
И топили убитых в бумажной реке,
Отливали бумажные пули заводы,
И бумажное солнце в бумажной руке
Освещало пределы бумажной свободы,
И, бумажные лозунги в пальцах держа,
Выходили на улицы биться с врагами,
В ребра тыкали перьями вместо ножа,
А упавших затаптывали сапогами.
И, казалось, была бесконечна война -
Канонады не слышно, урон незаметен.
В дело шли анонимки, плевки из окна,
И рогатые мины докучливых сплетен,
В униформе безликих печатных страниц,
С установленной шапкой, с пустыми полями,
Выступали ряды боевых единиц,
Вычитаясь, они становились нулями.
Век двадцатый окончен успешно. В ролях:
Автоматы, аборты и автомобили.
И все те, кто сражались в дуэльных боях,
К двадцать первому веку друг друга убили.
А остались лишь те, кто стоял в стороне,
И на поле сражения общего не был,
И лишь раз взял оружие в этой войне,
А стрелял из японского зонтика в небо.
14. Целый день...(из Лорки)
Целый день я повязан
тонкой шелковой нитью,
Тонкой шелковой нитью
с серебряными узлами.
Сотни дел и влечений,
и непустых разговоров
Держат меня за горло,
не отпуская рук.
Но лишь только наступит вечер,
И я расправляю крылья.
И сразу в комнате душной
мне становится тесно,
Как становилось тесно
в мраморных коридорах,
И потолок нависший
ломит болью затылок,
Так нагнетает боль
атмосферная тяжесть.
Но лишь только наступит вечер,
И я открываю окна.
Я пью тишину, как воздух,
медленными глотками,
Медленными глотками
я впитываю пространство
Между землей и небом,
между ночью и утром,
Между двумя узлами
тонкой шелковой нити.
Но лишь только наступит вечер,
Лишь только наступит вечер.
Иван Иваныч Иванов
Иван Иваныч Иванов,
Герой Советского Союза,
Когда-то был любитель блюза,
Иван Иваныч Иванов.
Пришел с войны он со Звездой ,
И до тех пор, пока не спился,
Он ею, вроде бы, гордился,
Звездой соею золотой.
Ее подвесили на грудь
Взамен какой-то части тела,
Той, что отрезали умело
В Ташкенте, а не где-нибудь.
Его любил весь наш народ,
К нему водили пионеров,
Чтоб рассказал он для примеров
Геройской жизни эпизод.
И к съезду ВЛКСМ
Избрать хотели делегатом,
А он тогда покрыл всех матом,
Ведь был же пьяный он совсем.
"Я никого не защищал!" -
Кричал он зло и безобразно,
"Я выполнял, что мне приказано,
Я жег, стрелял и убивал."
Кричали взрослые: "Врача!",
И пионер бежал за "скорой",
Все уговаривали хором,
Чтобы скорее замолчал
Иван Иваныч Иванов,
Герой Советского Союза,
Герой Советского Союза,
Иван Иваныч Иванов.
15. Лирическая.
Стопка старых газет произрастает вверх,
Передовицы ложатся заголовками вниз,
В сводках погоды завтра вновь гололед и снег,
В сводках Минздрава - переполненье больниц.
С каждым новым утром будет еще темней,
Даже если снег опять превратится в дождь,
Выключи телевизор и приходи ко мне,
Ты слышишь, я дарю тебе ночь.
Я - не дерево, я лишен корней,
Я - не трава, потому что один,
Целый мир лежит в ладони моей,
И еще один - у меня в груди...
Я подарю взаимопроникновенье тел,
Переплетенье линий бедер и рук,
Соль на губах, сахар в стакане, чай на плите,
Ток усталости в жилах, ком одежды в углу...
Разве что-то в мире есть еще кроме нас?
Есть ли улей-город в сотах сотен квартир?
Выключи телевизор и приходи сейчас,
Ты слышишь, я дарю тебе мир.
Я - не дерево, я лишен корней,
Я - не трава, потому что один,
Целый мир лежит в ладони моей,
И еще один - у меня в груди...
Майами-бич
Бичуем мы который год
И в жизни - никаких забот.
Откуда, спросят, этот сброд?
Из черных лагерных ворот.
Деваться было некуда,
Податься только в рекруты,
Спасибо, Леонид Ильич,
Ты нас позвал в Майами-Бич!
Припев: Майами-Бич, Майами-Бич,
Одни бичи в Майами-Бич
Майами-Бич - не мелочи:
В Майами-Бич кругом бичи.
Мы на законы все плюем,
Мы водку пьем и план даем,
Мы так живем, живем внаем,
И так наверное помрем,
Не улыбнемся невзначай,
Чифирь нам заменяет чай,
Спасибо, Леонид Ильич,
Моя Сибирь - Майами-Бич.
Припев.
Дай затянуться. "Беломор"?
Я - бывший раб, ты - бывший вор,
Но все равно мы все равны
В масштабе всей большой страны:
Работа, деньги и вино,
А остальное - все говно,
Спасибо, Леонид Ильич,
Моя страна - Майами-Бич.
Припев.
Монолог большого человека
А я сижу в кресле, протираю штаны,
Это я - один из хозяев страны.
Мой сын - министр, моя дочка - зам,
А я министров принимаю сам.
Вот они, в приемной, гляди,
Толпятся в длинной очереди.
Одно только плохо - первый инфаркт,
Совсем замучил меня миокард,
Башка облысела, осталось три зуба,
И скоро, очень скоро сам я дам дуба.
Дуба дам, дам дуба, дуба, дуба дам (3 раза)
А я сижу в кресле, протираю штаны,
Это я - один из хозяев страны.
Мой внук - во Внешторге, внучка - во ВГИКе,
У жены от бриллиантов уже нервные тики.
На дачу по Рублевке гоню свой ЗИЛок,
Встречные менты берут под козырек.
Одно только плохо - второй инфаркт,
Совсем замучил меня миокард,
Башка облысела, осталось два зуба,
И скоро, очень скоро сам я дам дуба.
Дуба дам, дам дуба, дуба, дуба дам (3 раза)
А я сижу в кресле, протираю штаны,
Это я - один из хозяев страны.
Вокруг меня суетятся врачи,
А все равно помру - лечи не лечи.
В стране бардак, но дело не в стране,
Это я хочу лежать в кремлевской стене.
Эй вы, там, поднимите глаза,
Все вместе голосуем "за"!
А тот, кто против, получит по зубам,
Если сам я раньше дуба не дам.
Дуба дам, дам дуба, дуба, дуба дам (3 раза)
Монолог инженера
Кассир, выдай мне сотую долга,
Главный бухгалтер, выпиши справку о жизни,
Я буду думать о долге
Перед Отчизной.
За рубежом есть минусы, у нас есть плюсы,
В Германии пашут турки, в Америке - негры,
В Советском Союзе
Для этого есть инженегры.
Моей головой затыкают дыры в колхозе,
Ноги мои месят грязь по овощебазам,
В ракообразной позе
Да здравствует разум!
Я безработный - разве это работа?!
Я беззарплатный - разве это зарплата?!
Я - инженер! Это звучит гордо.
Я - пролетарий умственного труда!
Я - пролетарий умственного труда!
Мне нечего терять, кроме своих ста!
Нам говорят теперь, что порядок - в порядке,
Что же, пора уходить в кооперативы,
Резать эти перчатки
На презервативы.
Но что же мне делать, пока не сдвинулась крыша,
Только выйти с гитарой и петь на Арбате
Ради престижа
И ужина ради.
Я жду чего-то, но получаю фигу,
Я вымру, как мамонт, когда повысятся цены,
Занесите меня в Красную Книгу:
Я - ценный.
Сто метров нервов за каждый лишний рублище!
Гораздо проще быть дворником или холуем!
Проще быть вором, но лучше ли нищим?
Я - пролетарий умственного труда!
Я - пролетарий умственного труда!
Мне нечего терять, кроме своих ста!
Не надо.
Не надо
Упрекать ее не надо,
Говорить "блядь" не надо.
Так она живет,
Не внося разлад,
Слаба наперед
И сильна назад.
Дай вина напиться.
Чтоб растормозиться,
И на самом деле
Будет не до сна:
У нее отдельно
Голова и тело,
Тело на постели,
Голова пьяна.
Не надо
Упрекать ее не надо,
Говорить "блядь" не надо.
За рубли ни в жисть,
Даром, как гостям,
то коммунизм -
По потребностям.
Каждый, и не лучший,
От нее получит
Все, что захочет,
Только позови:
У нее отдельно
Голова и тело,
Тело просто хочет,
Голова - любви.
Не надо
Упрекать ее не надо,
Говорить "блядь" не надо.
Просто у нее
Не было совсем
Комплексов на "ё",
Половых проблем.
Намекни случайно
О любви печальной
И она растает
И погасит свет:
У нее отдельно
Голова и тело,
Голова мечтает,
Тело делает.
Не уходи.
Разве мы не с разных планет?
Но, если ты здесь, чтобы мне помочь,
Научи меня видеть рассвет,
Ведь я до сих пор видел только ночь.
Ты не пророк, а я не герой.
Покажи мне мир, где не бывает слез,
И я тогда пойду за тобой,
И я поверю, что все всерьез.
Не уходи,
Открой окно,
Не уходи,
Подставь плечо,
Не уходи,
Побудь со мной,
Не уходи,
Побудь еще,
Не уходи...
Дай мне шанс подняться с колен,
Здесь, внизу, - углекислый газ,
И, если я не дождусь перемен,
То это будет в последний раз,
Научи улыбке мускулы рта,
Скажи, не фальшивя, слово "любовь",
И я начну с другого листа,
И я тогда пойду за тобой.
Не уходи,
Открой окно,
Не уходи,
Подставь плечо,
Не уходи,
Побудь со мной,
Не уходи,
Побудь еще,
Не уходи...
Ниже уровня моря
Мы лежим ниже уровня моря,
А наверху разыгрались волны,
Если они разобьют корабль,
Мы подхватим его обломки.
Свежий ветер - это только фраза,
Те же лица торчат на трибунах
И не видят нас, потому что
Мы лежим ниже уровня моря.
Мы, мы опускаемся вниз,
Вниз, в зону большого давленья.
Нам твердят каждый день с экрана
Об упадке патриотизма,
Там на наших кладбищах тесно,
Где лежат герои Афгана,
Там березы покрыты сажей,
Там поля отравлены дустом,
И саркофаг железобетонный
Тоже лежит ниже уровня моря.
Мы, мы опускаемся вниз,
Вниз, в зону большого давленья.
Нам вода заливает горло,
Легкие рвутся от напряженья,
Но, повышая цены на воздух,
Нам обещают, что глубже - лучше.
Наше равенство - дохлая рыба,
Если кто-то командует сверху,
Мы хотим настоящего ветра,
Мы хотим настоящего неба,
Мы сыты по горло водой,
Там, в зоне большого давленья.
Личная половина.
10. Пьяная песня.
Сидя в седле, под луною скакать
Очень приятно,
Жарких красоток ночами ласкать
Очень приятно,
Был бы удачливым каждый роман,
Явно внутри меня скрыт Дон Жуан,
Мне нравятся женщины, но
Я больше люблю
вино.
Страшные тайны природы постичь
Очень приятно,
Признанных высей в науке достичь
Очень приятно,
Премии, речи и - нету преград,
Явно внутри меня - лауреат,
Наука мне нравится, но
Я больше люблю
вино.
В соревнованиях всех побеждать
Очень приятно,
Кубки, медали, призы собирать
Очень приятно,
Просят автографы, каждый влюблен,
Явно внутри меня скрыт чемпион,
Мне спорт тоже нравится, но
Я больше люблю
вино.
Если я пью за стаканом стакан,
Что так приятно,
Сперва я - Эйнштейн, а потом - Дон Жуан,
Что так приятно,
А после, - и телом, и совестью чист,
Домой возвращаюсь я как слаломист,
Не надо известности мне -
Я счастье нашел
в вине...
Серый туман
Девальвация лозунгов
Всегда приводила к повышенью цен,
Промыванье мозгов
Неизбежно приводит к туману в глазах,
Это кара тебе, Вавилон,
Развративший убогих своих сыновей,
Серый туман
Заполняет дороги вперед и назад
Припев: Туман, туман, серый туман,
Опустился над городом
Серый туман,
туман.
Наш нравственный сплин
Отобрал у природы движенье и цвет,
Только в серых тонах
Городские пейзажи рисует Господь,
Здесь все на одно лицо,
Даже предателей нет, нет, нет,
Серый туман
Занавесил портьерами выход и вход.
Припев.
Слишком долго вода
Лилась со страниц центральных газет,
Слишком долго в эфир
Струились потоки бесполезных речей,
Это кара тебе, Вавилон,
Переполнивший чашу терпенья небес,
Серый туман
стирает границы дней и ночей.
Припев.
Новый герой,
Забегатель вперед, ты уже не у дел,
Ты был слишком прям,
Увы, в Вавилоне не любят прямой,
Здесь все за передел,
Но только один шагнет за предел,
Серый туман
Тут же накроет его с головой.
Припев.
12. Шире круг (дискотека)
Шире круг,
Шире круг,
Зацепись
За крючья рук,
Этот наш
Тесный круг
Словно пляшущий паук,
Паутина паука
Отбивная му-зы-ка.
Отбивай ногами такт
Как мы, вот так:
Руки, ноги, голова,
Не зевай - раз, два,
Арабески, Аб-ба
И другая ба-ба
Из другого дис-ка,
Шевелись, кис-ка,
Не стой, не смотри,
Раз-два-три,
Раз-два-три,
Давай
В наш круг,
Зацепись
За крючья рук,
Этот наш
Тесный круг
Словно пляшущий паук,
Паутина паука
Отбивная му-зы-ка.
Отбивай ногами такт
Как мы, вот так:
Руки, ноги, голова,
Не зевай - раз, два,
Арабески, Аб-ба
И другая ба-ба
Из другого дис-ка,
Шевелись, кис-ка,
Не стой, не смотри,
Раз-два-три,
Раз-два-три,
Давай
В наш круг,
Зацепись
За крючья рук...
Системе
Есть девушки в черном и женщины в белом,
Есть те, кто бывает красивей на пляже,
Но это убогое, хлипкое тело
Не скрыл даже мастер - знаток макияжа.
Ты хочешь быть чище, но моешься редко,
Ты хочешь быть выше, но стоптаны туфли,
Поможет тебе ли еще пятилетка,
Когда за одиннадцать звезды потухли?
Ты не засекретишь прыщи и морщины,
Но хочешь по-прежнему неги любовной,
А кто предавался грехам групповщины -
Все сестры твои, только ты невиновна.
Они, а не ты предлагались соседям,
Имели валютой и лезли из кожи,
И все, что в наследство оставили детям -
Пустые подвалы, да пьяные рожи.
А кто гарантировал девственность плевы -
Все братья твои, что носили вериги.
Разрушили храмы, построили хлевы,
Сменяли на сахар великие книги.
А всем, кто читает одни лишь газеты,
Не зная Платона, не зная Тацита,
Милее всего трудовые победы
Над сотней внеплановых тонн антрацита.
А кто тебе дал эти длинные руки?
Отец, или бог из семьи вездесущих?
Развел насекомых, известных науке -
Отряд паразитов, род кровососущих.
Но флаги ветшают, ржавеет эмблема,
Когда обещания лишь обещают...
Не может не быть виновата система,
Плодящая тех, кто ее извращает!
Солнце играет...
Солнце играет на гладкой коже,
Отразившись от дома напротив.
Я был навязчив вчера, быть может,
Но ведь и ты же была не против.
Тронув помадой пухлые губы,
Ты хочешь казаться ужасно взрослой,
Но то, что вчера было так глупо,
Сегодня, наверное, будет так просто.
Ты хочешь уйти и ищешь причину,
Не надо, все было ясно с вечера:
Когда ты пьяна, ты хочешь мужчину,
Когда я пьян, я хочу женщину,
Вот и все,
Вот и все.
Не говори о любви, не надо -
В твоей голове слишком мало места.
Давай помолчим и покурим, ладно?
Это более интересно.
Не говори, что со мною лучше,
Чем со всеми, кто были раньше,
Одень халат и помойся в душе,
В мире и так достаточно фальши...
Ты хочешь уйти и ищешь причину,
Не надо, все было ясно с вечера:
Я был пьян, а ты хотела мужчину,
Ты была пьяна, а я хотел женщину,
Вот и все,
Вот и все.
Злободневный рок-н-ролл
На лицах - пепел, в легких - дым
И на любой вопрос - ответ:
Кого считали мы своим
Полсотни лет, полсотни лет?
Того, кто верил только в то,
Что было видно сквозь пальто
Там было душно и темно,
Зато тепло, и всякий рад,
Когда подкладка служит, но
Лишь матерьялом для заплат.
Теперь другие времена,
Но только те же имена.
Под крики "браво" и "ура"
Мы все разделись догола.
Мы где-то слышали: "Пора"
И в общей куче ждем тепла.
Еще немного, и тогда...
Но вдруг наступят холода.
Куда бежать, куда идти,
Когда повсюду гололед.
Стоящий не найдет пути,
Идущий падает на лед,
А там, под тонкой коркой льда -
Одна холодная вода.
Они зовут меня с собой,
А я стою, а я смеюсь,
Ведь выйти в море - это в бой,
А жизнь без качки - это плюс.
Огонь зажжется от огня,
Но только стены вдоль меня.
Тогда чего же я хочу,
Ломать и жечь или венчать?
Тогда чего же я молчу,
Когда мне хочется кричать?
Я за полсотни лет устал,
Дыханье - лед, а хлеб - металл.