|
|
НИКОЛАЙ РУБЦОВ Вредная, неверная, наверно. Нервная, наверно... Ну и что ж? Мне не жаль, Но жаль неимоверно, Что меня, наверно, и не ждешь! За окном, таинственны, как слухи, Ходят тени, шорохи весны. Но грозой и чем-то в этом духе Все же веют сумерки и сны! Будь что будет! Если и узнаю, Что не нравлюсь,- сунусь ли в петлю? Я нередко землю проклинаю, Проклиная, все-таки люблю! Я надолго твой, хоть и недолго Почему-то так была близка И нежна к моей руке с наколкой Та, с кольцом, прохладная рука. Вредная, неверная, наверно. Нервная, наверно... Ну и что ж? Мне не жаль, Но жаль неимоверно, Что меня, наверное, не ждешь!
ФИЛОСОФСКИЕ СТИХИ За годом год уносится навек, Покоем веют старческие нравы, - На смертном ложе гаснет человек В лучах довольства полного и славы! К тому и шел! Страстей своей души Боялся он, как буйного похмелья. - Мои дела ужасно хороши! - Хвалился с видом гордого веселья. Последний день уносится навек... Он слезы льет, он требует участья, Но поздно понял, важный человек, Что создал в жизни ложный облик счастья! Значенье слез, которым поздно течь, Не передать - близка его могила, И тем острее мстительная речь, Которою душа заговорила... Когда над ним, угаснувшим навек, Хвалы и скорби голос раздавался,- "Он умирал, как жалкий человек!" - Подумал я, и вдруг заволновался: "Мы по одной дороге ходим все.- Так думал я.- Одно у нас начало, Один конец. Одной земной красе В нас поклоненье свято прозвучало! Зачем же кто-то, ловок и остер,- Простите мне,- как зверь в часы охоты, Так устремлен в одни свои заботы, Что он толкает братьев и сестер?!" Пускай всю жизнь душа меня ведет! - Чтоб нас вести, на то рассудок нужен! - Чтоб мы не стали холодны как лед, Живой душе пускай рассудок служит! В душе огонь - и воля, и любовь! - И жалок тот, кто гонит эти страсти, Чтоб гордо жить, нахмуривая бровь, В лучах довольства полного и власти! - Как в трех соснах, блуждая и кружа, Ты не сказал о разуме ни разу! - Соединясь, рассудок и душа Даруют нам - светильник жизни - разум! Когда-нибудь ужасной будет ночь. И мне навстречу злобно и обидно Такой буран засвищет, что невмочь, Что станет свету белого не видно! Но я пойду! Я знаю наперед, Что счастлив тот, хоть с ног его сбивает, Кто все пройдет, когда душа ведет, И выше счастья в жизни не бывает! Чтоб снова силы чуждые, дрожа, Все полегли и долго не очнулись, Чтоб в смертный час рассудок и душа, Как в этот раз, друг другу улыбнулись... Ноябрь 1964
Размытый путь. Кривые тополя. Я слушал шум - была пора отлета. И вот я встал и вышел за ворота, Где простирались желтые поля, И вдаль пошел... Вдали тоскливо пел Гудок чужой земли, гудок разлуки! Но. глядя вдаль и вслушиваясь в звуки, Я ни о чем не сожалел... Была суровой пристань в поздний час. Искрясь, во тьме горели папиросы, И трап стонал, и хмурые матросы Устало поторапливали нас. И вдруг такой повеяло с полей Тоской любви, тоской свиданий кратких! Я уплывал... все дальше... без оглядки На мглистый берег юности своей.
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |