Был воздух уплотнен в божественной ладони
и появились мы, и нас назвали - плоть.
И осязанье мы взлюбили вплоть
до жажды видеть дух овеществленный.
И мы сгущаем - целое столетье
до двух страниц,
общенье - до острот,
любовь - до кратких встреч.
Но пусть нас обойдет
сгустить тоску до пули пистолетной,
когда унизим мысль до языка.
...Рябины на варенье дочь приносит.
Добавим сахару в сгустившуюся осень
и будем думать, что она сладка.
ЛЕТНЯЯ ИСТОРИЯ
У нас во дворе жили Бяка и Бука.
Где Бука - там скука, где Бяка - там драка.
Был Бука противней вареного лука,
А Бяка был злей, чем цепная собака.
Но в жарком июне, а может, в июле
Приехала к бабушке девочка Ляля.
Тут Бука и Бяка с трудом, но смекнули,
Что лучше девчонки они не встречали.
И целое длинное жаркое лето
О Ляле они проявляли заботу.
И Бука в окошко бросал ей букеты,
А Бяка рассказывал ей анекдоты.
Букет из пырея, букет из осота,
Из чертополоха, крапивы, дурмана, -
И это цветочки!
А уж анекдоты!
Я их пересказывать лучше не стану.
И Ляля, терпя невозможную муку,
Их вовсе прогнать не решалась, однако,
Но стала противней вареного лука,
Но сделалась злей, чем цепная собака.
Тиранила, мучила их, унижала, -
Непросто любви нам дается наука.
И все же, когда она прочь уезжала,
Ужасно расстроились Бяка и Бука.
"Прощайте, придурки!" - сказал им Ляля.
Вслед долго махали ей Бука и Бяка,
А после, обнявшись, они зарыдали
И тут же от горя затеяли драку.
НАДО ПОСУДУ ВЫМЫТЬ...
Надо посуду вымыть, а тянет разбить.
Это отчаянье, Господи, а не лень.
Как это трудно, Господи, - век любить.
Каждое утро, Господи, каждый день.
Мне сквозь окно замерзшее мнился рай,
тусклым моченым яблоком манила зима.
Как я тогда просила:
- Господи, дай!
- На, - отвечал, - только будешь нести сама.
ТРАМВАЙНОЕ
Заглохли юные забавы,
как будто пьеска в темпе "престо",
и я уже имею право
не уступать старушкам место.
Трамвай - набитый, тряский, душный.
Кому же здесь лелеять старость?
И гроздьями висят старушки.
И я на поручнях болтаюсь.
Гляжу в окно, жую обиды.
Трамвай везет меня сквозь годы.
А на местах для инвалидов
сидят моральные уроды.
ПРОПИСИ
Воспитательница Наталия
Так продвинута - некуда далее.
Непредставимая ранее
Тема родительского собрания:
"Как называть гениталии?"
Мамы Лидочки, Ленечки и Лариски
Лепетали что-то про писюны и пиписки,
Дескать, "писенька -
Пока лысенька".
Но их поставили в угол
В качестве антипедагогических пугал.
Утверждал папа Петрика, пенясь:
- У мальчиков - пенис! Да, пенис!
А мама Петрика сомневалась:
- Может быть, все-таки фаллос?
За всех девочек расписалась бабушка Нина:
- Однозначно, вагина!
Папа Вовочки от имени всей семьи
Предложил варианты свои.
Но его отослали писать на заборе,
Что и было исполнено вскоре.
Пацаны в это время - вы знаете игры эти -
Мирно пиписьками мерялись в туалете.
ЗАНУДА
Чтобы жизнь медом мне не казалась,
Он меня мучил - жучил за всякую малость.
Это я справедливым считала сначала:
Значит, любит, подтягивает до идеала.
Я крутилась-вертелась, пела и танцевала,
Рисовала на стеклах, шила и вышивала.
Сочинила шторы с Луной и Солнцем
И строгала суши - куда японцам!
Собиралась даже заняться йогой
(Сразу после стирки) - опять придирки:
- Как-то тебя слишком много!
Вот, опять ты лезешь во все дырки!
Видно, он считал меня серой массой.
Ну, и перестали бренчать подковки.
Я сварила суп из воды и мяса,
Вообще без специй, даже без морковки.
К черту сверхзадачи! Могу иначе:
Не хотите много - пусть будет мало.
- Где ты шлялся, - говорю, - говно собачье?
Пожрал? И быстро под одеяло!
Тут он стал со мной близок - как партиец с народом,
Такой доступный, такой простой.
И тогда мне жизнь показалась медом,
Отозвавшись легкою тошнотой.