А стихи - это мука. А вы и не знали,
Как прекрасна бывает улыбка печали,
Как возвышенно горе стучит во все двери,
Омывая слезой неизбежность потери.
А стихи - это боль, до скончания века.
Это вечность, что гасит во мне человека.
Оставляя тропинку из лунного света,
Как загадку тревожного мира поэта.
А стихи - это жизни иной отраженье,
Это музыки странной ночное круженье.
Это сотни надежд перечеркнутых разом,
И какая-то неуловимая фраза.
А стихи - это нечто, чему нет названья,
Это сказка, что кажется воспоминаньем.
Словно кто-то собрал воедино страницы
Той судьбы, что когда-то сумела присниться.
Глаз потусторонних блеск.
Лет заиндевевших треск.
Ходит кругом угомон.
Ходит абсолютный сон.
И созвучий никнет спесь.
Здесь конец дороги, здесь
Окружил со всех сторон
Душу абсолютный сон.
Запугай и обмани,
Годы, месяцы и дни.
Старой магией имен
Верой в абсолютный сон.
Не важны: судьба и боль,
И навязанная роль...
Бьется с сердцем в унисон
Абсолютный, тихий сон
Прячь в карманы миражи,
Фокус жуткий покажи,
Погружая ход времен
В абсолютный, в темный сон...
У судьбы нет лица
Есть смешение множества лиц
Суета без конца,
Пустота, как всегда, без границ.
Нам отпущено здесь
Бытие безо всяких чудес.
Ты останешься весь
Под покровом тяжелых небес.
Где из разных углов
Смотрит хмуро шальная беда.
Где из тысячи слов
Правды ты не найдешь никогда.
И реальности ложь
Ты увидишь на каждом шагу.
И сквозь годы пройдешь,
Измеряя тоску на бегу.
А из брошенных дней
Появляются черные сны.
В лихорадку теней
Навсегда теперь заключены.
И находится край
Где нет больше уже ничего.
Так давай - умирай,
Только смерти здесь есть волшебство.
Безысходная жизнь утекает по капле куда-то:
Каплей крови, слезой, дождевою осенней водой.
Навсегда, в никуда, без малейших иллюзий возврата,
В неизбежность, сияющей в небе печальной звездой.
Это горечь жестоких чудес, что всегда так знакома,
Тем, кто помнит сюжеты красивых несбывшихся снов.
Кто умеет идти через годы почти невесомо,
Только взглядом усталым касаясь ночных облаков.
Не осталось ни слова, внутри - ледяное молчанье.
Нужно только одно - до конца, в неизвестность, дойти.
Чтоб услышать знакомого голоса снова звучанье:
"Ничего, все прошло, нам с тобою теперь по пути".
Уйдет души твоей трагедия
Из мира пошлости и лжи
В литературное наследие,
В бумажной грусти миражи.
Встает на полку лет собрание
В библиотеке пустоты.
Прекрасной музыки сгорание
Мучительно провидишь ты.
А впрочем, эта эмиграция
Почти что нравится тебе -
Как красочная иллюстрация
К навек загубленной судьбе.
* * *
Жизнь не стоит даже фантика,
Ровным счетом ничего.
Здравствуй, черная романтика,
Роковое торжество!
Вижу в мире искалеченном
Смертоносные слова.
И стараюсь незамеченным
Быть, и видимым едва.
Это праздник неизбежности,
И пульсация беды.
Это блеск зловещей нежности,
Ледяной лихой звезды.
И душа моя туманная
Наливается свинцом.
И кривит усмешка странная
Зазеркальное лицо.
Все опять обезобразится,
Станет наперекосяк.
Льется в разум несуразица,
Превращая мир в пустяк.
Все меняется стремительно,
Только время - мишура...
И глядят сквозь жизнь презрительно
Парадоксов мастера.
Я любуюсь черным светом,
Я разгадываю сны.
Слышу я, как вся планета
Просит вечной тишины.
Я смотрю, как море боли
На просторе разлилось.
И ветра поют о воле,
Как о том, что не сбылось.
Я закручиваю нити
Скучных лет, ненужных встреч.
Я из лживости событий
Только смех сумел извлечь.
Словно смысл исчез когда-то,
В бесполезной суете.
И мечта тоскою сжата,
И распята на кресте.
Жизнь все более жестока,
Все нелепей с каждым днем.
И душа летит до срока
В зазеркальный водоем.
Смерть изысканно и просто,
Не скорбя и не любя,
Поэтапно, тост за тостом,
Исповедует тебя.
Я любуюсь черным светом,
И полночною звездой.
Я родился в мире этом,
Чтобы стать его бедой.
На серебряном просторе
Море боли разлилось.
И ветра поют о горе,
И о том, что не сбылось.
Наш жуткий цирк дает гастроль -
Переполняется словами,
Вздымается тупая боль
Над каменными головами.
В нас превалирует тоска,
Забавно скрежеща зубами.
И чья-то темная рука
Нас лихо сталкивает лбами.
Метафизическая смерть,
В нее так хочется влюбиться!
Я бьюсь о ледяную твердь.
Я бьюсь... и не могу разбиться.
Дела земные совершая,
Печаль с отчаяньем мешая
Опять бредешь ты понемногу
Навстречу дьяволу иль Богу.
Миг счастья легок, мимолетен,
Среди немыслимых полотен
Ты обретаешься навечно,
То осторожно, то беспечно.
Живи пока, судьбой играя,
Людскую подлость презирая.
Заполнив время промежутки,
Тоскою горьковатой шутки.
Все повторяется некстати,
Ты пишешь строчки о закате,
Об обреченном мире этом...
Ты стал трагическим поэтом.
Душа, как поэзия ветра, весны, облаков.
А жизнь - это проза: обыденность, серость и скука,
И мы так похожи на загнанных, злых игроков,
Что вдрызг проигрались. В глазах у которых лишь мука,
Разбитых надежд ледяная, стальная печаль,
Трагической музыки странные зыбкие звуки,
И тени судьбы в переулках, и вечности даль,
Невстреченной женщины милые нежные руки.
Прогулки по звездным дорогам в туманную мглу,
Где все растворяется за полночь в сказочном мраке.
Где сердцу так радостно чувствовать боли иглу.
Где век одиночества чертит заветные знаки.
И смерть рядом с нами блуждает по улицам лет,
Мы чувствуем в шуме ветвей или хлопанье двери,
Как каждый пришедший к нам гости холодный рассвет,
Грустит вместе с нами, всегда отмечая потери.
Это годы, что бегут по этажам,
Поднимаются к холодной тишине,
Поднимаются к забытым миражам,
Что застыли, словно звезды в вышине.
Это радио тоски и пустоты,
Это кресло, опустевшее давно.
И сознания испорчены листы,
А душа, как неотснятое кино.
Это призраки успехов и утрат,
И усмешка, что змеится на губах.
Это разочарований маскарад,
И глядящий прямо в сердце старый страх.
Это ветра мелодический порыв,
Ночь чудес и романтический искус...
Это ты летишь, найдя времен обрыв,
Меланхолию попробовав на вкус.
Это темные лики свободы,
Инфернальные радости дней
Сквозь какие-то странные годы
Проступают в тебе все сильней.
Это горечь от вечной утраты,
И дробящая сердце вина.
Это неотвратимость расплаты,
Словно поступь тяжелого сна.
Остывают высокие звуки,
Проходя сквозь дожди и ветра.
Чувства прячутся в марево скуки,
Распадается встреч мишура
На отчаянно-грустные строчки,
На банально-лихие слова...
Расставляя последние точки,
Без надежды на тень волшебства.
Видно вновь ты ужасное чуешь,
И любуясь безумием грез,
Пустотою жестокой врачуешь
Суету впечатлений и слез.
Жизнь ушла в миражи подсознанья
И ее не вернуть никогда...
Из смертельного воспоминанья,
Где упала душа, как звезда.
Что-то мне грустно опять.
Водочки, может, попить...
Все, что случилось - принять,
Злую судьбу полюбить.
С числами в календаре
Свыкнуться. В холод и зной
В лунном тонуть серебре,
Прятаться в бездне ночной.
Вечность огней навсегда
В сердце уставшем живет.
Тянется дней череда,
Но никуда не ведет.
И остается поэт
С рифмами наедине,
С горечью прожитых лет,
С болью на самом на дне.
Холодные прозрения глотая,
И время, превращенное в беду,
О чем-то непонятнейшем мечтая,
Бредешь и снова бредишь на ходу.
И попадаешь вновь куда не хочешь:
В ловушки зла и горестные сны.
И каждой строчкой ужасы пророчишь,
И падаешь в объятия вины.
А мир дрожит от слез и разночтений,
Пытаясь разобраться сам в себе.
И расставляет знаки предпочтений
На всякой вдруг попавшейся судьбе.
Вся жизнь - невероятная бравада.
Ты должен делать вид, что жизни рад.
Хотя тебе калечат виды Ада,
Реальность из трагических утрат.
Храни на память обо мне
Дыханье осени холодной,
Бреди в хрустальной тишине
К печали, от беды свободной.
И уходи из мутных дней,
Назло судьбе неумолимой,
По россыпям ночных огней,
Навстречу жизни нелюдимой,
Где нет докучливых сует,
Что разрывают нас на части...
Где памяти посмертный свет
Сильнее мимолетной страсти.
Жизнь ввергнута во тьму.
Жизнь брошена на дно.
Неясно, почему...
Да видно, суждено.
Вот здесь твоя игра,
Вот здесь твой блеклый мир
Помойного ведра,
Дверей, замков, квартир.
Смеются зеркала,
Так много рядом лжи.
Есть пепел и зола,
Нет места для души.
Спешишь себя спасти,
Но труд напрасен твой...
Мечтай, твори, грусти
С больною головой.
И ты поймешь хоть раз,
И ты поймешь на миг,
Что будет вместо нас
Пыль на обложках книг...
Жизнь сброшена во тьму.
Низвергнута на дно.
Неясно, почему...
А впрочем, все равно.
Разрывы ткани бытия,
Куда врывается инферно,
Где точно тени: ты и я
Бредем во мрак ночей, наверно.
И в жизни странной, грозовой,
Мы словно радиопомехи.
И отвечаем головой
За лет обманчивые вехи.
И ощущенье власти зла
Вдруг обострилось до предела.
Судьба все в клочья разнесла.
Вмиг душу отделив от тела.
Подкрался близко давний страх -
Пролог к паденью, к катастрофе...
Мечты осадок на губах,
Как горечь выпитого кофе.
Из тумана вылетают поезда.
Жизнь расписана на долгие года.
И в который раз ты за полночь не спишь.
На перроне грусти ты один стоишь.
Мир взрастит, и вновь погубит красоту.
На ходу, и на бегу, и на лету.
Между двух несчастий, между двух эпох
Ты успеешь сделать только легкий вздох.
Промелькнула череда знакомых лиц,
И названия провинций и столиц.
Взял билет, и едешь в ночь, за горизонт,
Где живут Иванов, Брюсов и Бальмонт.
Я буду подчеркнуто-вежлив с толпой дураков,
И с нечистью местной убийственно вежлив я буду.
Мне нравится тяга души к запредельному чуду:
Стремление выйти из круговорота веков.
Я с тяжестью вечною, кажется, накоротке.
Я вижу как мир этот вновь напряженно-трагичен.
Я утром вернусь в этот бред, как всегда ироничен.
А тень моя стынет на холоде в давней тоске.
Слова исковерканы вновь на какой-то манер,
А время бежит в суете по знакомому кругу.
И я пустоте улыбнусь, как хорошему другу,
Хотя я еще не дошел до космических сфер.
И нужно всего-то: уйти от безумных людей,
Забыв их игру, их больные и скучные вещи,
И в глобусе жизни найти пару впадин иль трещин...
И дальше в пространство стихий, прочь от мелких страстей.
Когда уволишься из Ада,
Тогда поймешь наверняка
Как проходить сквозь годы надо,
Как жизнь трагически-легка.
Сотрешь таинственные грани,
И через звезды перейдешь
На тонкий лед воспоминаний,
Где погибают смерть и ложь.
Ну а пока, броди по кругу
Забытых истин и идей...
Стремись то к северу, то к югу.
Иль к людям, или от людей.
О тонких контурах любви,
Которой нет, как нет.
О том, как жизнь не назови,
А вместо жизни - бред.
И где, когда я счастлив был?
Не знаю, с кем и как?
Я все простил, я все забыл,
Разглядывая мрак.
Меня пытает пустота.
Зачем моя ей боль?
Не знаю. С чистого листа
Сыграю ту же роль.
Я по иному не могу -
И плавится душа,
Когда по звездам я бегу,
За давним сном спеша.
Который день я трезв и скучен,
И сам себе неинтересен.
Я жизнью горькою научен -
И не пою, как прежде, песен.
А только вновь гляжу куда-то,
И жду спасенья или смерти,
Но мне судьба с огнем заката
Все шлет свои счета в конверте.
И я читаю письма ночи
На подоконнике печали.
А жизнь никак принять не хочет
Мои космические дали,
Что так зовут уйти сквозь годы,
Навстречу звездам и планетам,
Навстречу призракам свободы -
Неясным странным силуэтом.
Я, как всегда, стою на грани,
Миров, что падают друг в друга
И в глубину воспоминаний
Меня уносит грусти вьюга.
И мне осталось лишь мгновенье,
Которое проходит мимо...
И небольшое сожаленье,
О том, как все неповторимо.
Кривая не вывозит никуда -
Многообразны жизни пустяки...
Хотя слова надменны, как всегда,
Я соткан из отчаянной тоски.
По улицам заснеженным пройтись
И после кануть в медленную ночь...
Сочтись со мной судьба, и зло сочтись...
Я все бы повторил шаги точь-в-точь.
И длится неизбежный разговор,
Давно уничтожающий меня...
Я все отдам за ветреный простор.
За бездны леденящего огня.
Холодный свет. Круги, круги.
Стихи и письма, и года...
Листай страницы злой тоски,
И снов, спешащих в никуда.
Прощальный взгляд, и за спиной
Мелькают лица невпопад.
Какой наивною игрой
Был увлечен тогда закат.
В глазах и радость, и беда,
Мечты прошедших дней легки.
Смотри, с тобою, как всегда,
Холодный свет. Круги. Круги...
Меланхолически скучаю
И иронически молчу.
И сам порой не замечаю,
В какие пропасти лечу.
По жизни злой, лишенной смысла,
Автоматически бреду.
И дней тускнеющие числа
Подсовывают ерунду,
В которой плавится сознанье,
И растворяется душа...
И только боль-воспоминанье
Уходит в вечность не спеша.
Мерцает бледная Луна
И сны таинственные снятся,
И ледяная тишина
Позволит на звезду подняться,
Чтоб после заново упасть
На дно трагических событий,
И ощутить печали власть,
И горечь тягостных открытий.
А время музыку прольет
По остывающему телу...
Вот неминуемый полет
Души к последнему пределу.
Миражи свободы мнимой,тупики.
Этой странной, смутной жизни сквозняки.
Ты цепляешься опять за пустоту,
За свою неисполнимую мечту.
Видно Бог к твоим мольбам, как прежде, глух.
А от вечности захватывает дух.
Ангел сна легко тебя уносит прочь:
В непроглядную, космическую ночь.
А на стыке лет являются слова,
И кружится от безумья голова,
Входит в кровь твою, из марева минут,
Непонятный, неизбежный Абсолют.
Мне снятся грозовые сны,
Прогулки в сторону Луны,
И вновь в разрывах облаков
Туманный бег иных веков.
И красноватый огонек,
И пара запоздавших строк,
Добра и зла лихой узор,
Как интересный разговор.
Как все легко и тяжело,
Жизнь прямо к черту унесло.
И на вопрос: "А где душа?"
Ответит пустота, дыша.
Мне все равно, который год,
Мир, словно старый анекдот,
Среди космических вершин
И ты один, и я один.
Но продолжается игра
На грани завтра и вчера.
И путь кривой, и путь прямой
Увенчан сном, охвачен тьмой.
И судьбы падают на дно,
Ведь им иного не дано.
И брезжит смысл совсем чуть-чуть,
И скуку превращает в жуть.
Молодость мятежная ушла,
Жизни краски яркие поблекли,
Звезды романтического зла
Растворились в повседневном пекле.
Те слова, что душу больно жгли,
Стали вдруг банальным разговором,
Чаще стала чепуха земли
Лезть в судьбу навязчивым узором.
Ржавчиной и пылью миражи
Так легко, так быстро вдруг покрылись.
И с тоскою безобразной лжи
Худшие мгновенья повторились.
Если б знать иль чувствовать, когда
Сердце онемело и ослепло?
Все пути уводят в никуда,
Все стихи однажды стали пеплом.
И неважно день сейчас иль ночь,
Сколько бед бредовых в этих сутках...
Жизни даже ядом не помочь
В бесконечных, скучных промежутках.
На границах бытия темно,
Еле слышные звучат шаги.
Ты боишься поглядеть в окно -
Там безумия блестят круги.
Вихри жизни навевают страх,
Ты теряешься в глубинах лет,
Растворяешься в тяжелых снах,
Забываешь первозданный свет.
Только призраки опять с тобой
В бесконечной бездне темных глаз.
Ты беседуешь с лихой судьбой
И, все кажется, в последний раз.
Но отчаянье тебя спасет,
Не успеешь ты сойти с ума.
Скоро сердце снегом занесет -
Неизбежная придет зима!
* * *
Нервное чирканье спичек,
Злые огни электричек...
И друг на друга похожи
Все изможденные рожи.
Дни неизменные ткутся.
Люди уныло толкутся,
И, среди моря прошедших,
Много смешных, сумасшедших.
Снова гудки, объявленья,
Спешка до остервененья
Прыгает смерть по платформам
С жутким своим хлороформом.
Время приходит без спроса,
Сердце стучит как колеса.
Ужас проносится мимо,
Струйкой зловонного дыма.
Видятся искры распада
В омуте всякого взгляда.
И на окраине мира
Жизнь - продолженье сортира.
Жизнь - продолженье вокзала,
Сплюнула - все рассказала...
Все мы на адском перроне
В общем жестоком вагоне.
На тарабарском языке
Среди бессмысленного гула
Душа поет. На сквозняке
Не стой, чтоб скукой не продуло.
Как хорошо, что боль с тобой
Бредет по коридорам бредней
Навстречу с ледяной судьбой,
Сидящей в комнате соседней.
Глядит из зеркала беда,
Ты сквозь нее проходишь храбро.
Забыв, что это - как всегда,
Мечты твоей абракадабра.
Во всех вещах - двойное дно,
А в людях - уголечки Ада.
Итак, ты молча пьешь вино,
В которое подсыпал яда.
* * *
С трудом вырываются стоны из горла.
Ненужное время течет.
И небо из стали над нами простерла
Эпоха, мы стали не в счет.
Нас с серым асфальтом смешали навеки
Смолою залили глаза.
Забудь все далекие звезды и реки.
И счастья забудь голоса.
Забудь иллюзорные странные лица,
Что таяли в блеске зеркал.
Больному сознанью безумие снится,
И музыки черный провал.
Из бездны иные доносятся звуки,
Но даже беда не страшит.
Лишь зябко от этой космической скуки,
Что душу в ночи ворошит.
Нас не было, нет и, наверно, не будет,
И все пожеланья смешны...
И спорить не стоит - никто не рассудит,
Кому и чего мы должны...
Небо нависает серым цветом.
Голову сдавила непогода.
День, как леденцовая конфета,
Вдаль плывет неторопливым ходом.
И, к воспоминаньям безразличный,
Ты сидишь на краешке вселенной.
Ничего не ждешь уже привычно,
Или, может быть, самозабвенно.
И под скрипы старого дивана
Ночь свои задергивает шторы.
Лишь страницы нового романа
Оживляют мертвые просторы.
Только ничего не изменилось,
Перемен в подлунном мире мало...
Нужно, чтобы счастье вновь приснилось,
Жизнь укрыть пуховым одеялом.
Ну вот, ты меня дочитала.
Всего, до последней строки.
Ты попросту знать не желала,
Как беды бывают легки.
Как время твое ускользает
В пространство ночной темноты.
И как нас порою пронзают
Безумные наши мечты.
В душе только горечь потери,
Жизнь устлана пеплом утрат.
А сердце все также не верит,
Что к счастью пути нет назад.
И тянет заветные миги,
Которые время несет.
Читая любимые книги,
Надеясь, что Бог всех спасет.
О линиях надежды прихотливых,
О жизни, что закончится когда-то,
Подумай, сквозь огонь ночей красивых,
Чуть грустно и, конечно, виновато.
О небе сером, до сих пор висящем,
Над гибнущей душой твоею зыбкой.
О прошлом, тени странные таящем,
Вдруг вспомни с горьковатою улыбкой.
О снах, что попадают очень метко
В сознание, и о событьях разных
Шепчи, и вновь тоски качнется ветка
На времени путях вихреобразных.
О тяжести чудес, о том, как больно
Из сердца извлекать лихие строчки,
И падать в неизбежное невольно,
Забудь, дойдя до самой крайней точки.
О путях, петляющих во мраке.
О дорогах скорбной пустоты.
Помнишь ты, разгадывая знаки:
Сложные и легкие черты.
Что предложишь ты судьбе капризной,
Кроме завывания ветров?
Или примиришься с укоризной,
Уводящих в вечность вечеров?
Или ты опять в зиме бесснежной
Тихо обретаешься один.
И уходишь осененный нежной
Грустью странной сумрачных глубин.
Душу завораживают годы,
И уносят в марево ночей...
В холод непонятной непогоды.
В зыбкий мир трагических вещей.
Начинается новая нить разговором,
А потом обрывается вдруг...
Я всегда очарован полночным простором -
Одиночеством веет вокруг.
Небо вновь проникает в уставшую душу,
Леденящей своей тишиной.
Я движением плавным спокойно разрушу
Эту жизнь, что плывет надо мной.
И за гранью, где тратятся лучшие годы,
Я иного себя обрету.
Воздух полон опять инфернальной свободы,
Он в беду превращает мечту.
Мне уже надоело играть ваши роли,
Да и видеть я вас не могу.
Время встать на колени, молиться до боли,
Где гвоздики горят на снегу.
Привиделись обрывочные сны -
Сюжеты из реальности за гранью...
Следы потусторонней тишины,
Ведут опять к тоске, к воспоминанью.
Хотя в твоих глазах мелькает страх,
И свет, и тьму ты любишь в самом деле.
В очищенных страданием мирах,
Где ты порой скитаешься без цели.
И нечего страшиться пустоты,
Ведь из нее ты был когда-то создан.
И, глядя сквозь печали и мечты,
Идешь к уже давно погибшим звездам.
Чтоб вдруг, дойдя до края, замереть,
Увидев бесконечность, неизбежность...
А после... самого себя стереть,
И погрузиться в вечности безбрежность.
Вот наступает эпоха твоя - одиночество.
Вот и эффекты от частого виденья снов.
Вот исчезают фамилия, имя и отчество,
Кажется, к этому я был давно уж готов.
Вот предо мной ледяное молчание вечности.
Кажется, что через миг я в него упаду...
И постигая вселенский покой бесконечности,
Новое имя душе в океане найду.
Вот предо мною дорога легла неизбежности
Ветром свинцовым отчаянье бьется в виске.
Жизнь исчезает в ночной непроглядной безбрежности
В витиеватой и горькой заветной строке.
Но увлеченный всем тем, что мне здесь предназначено
За грань миров я почти что легко ухожу.
И обретая все то, что навеки утрачено,
Вновь вдохновением больно и трудно дышу.
Все возвращается в круговороте космическом
Я пропадаю, а кто-то явился сюда.
И улыбаясь опять я пишу о трагическом,
О непонятном, что с нами сгорит навсегда.
Но повторение - это закон вероятностей,
Где-то вдали кто-то также не сможет уснуть.
И, отправляясь сквозь сонмы удач и превратностей,
Чертит судьбы чем-то очень знакомый мне путь.
Стих должен обжигать огнем иль холодом,
А если нет, то слово - деревянное:
Пустое и ненужное, и скушное...
И жизнь как будто надвое расколота,
С ней слишком часто происходит странное.
И вот она блуждает равнодушная
По закоулкам времени заклятого,
Которое не стоит и мгновения
Чего-то несказанно-настоящего...
Проснулся, на часах опять полпятого,
И нет ни чуда, и ни откровения...
Зачем же вы тогда будили спящего?
Ему спокойно быть во сне, там радостно.
Там интересно жить, там все по совести,
Бегут его часы, не зная мерзостей...
А вы его обратно в мир, где гадостно
Забросите... А он в стихи и повести,
Сбежит тогда, наговорив вам дерзостей.
Оттого, что звенящая боль не нужна никому,
И щемящая нежность, похоже, уже не нужна.
Мы уходим на дно, мы спокойно уходим во тьму.
Бормоча про себя заповедной любви имена.
Ах, как хочется вырваться, сбросить бессмыслицу дней,
И прекрасное сердце к такому же сердцу прижать.
Только музыка вечности в мире звучит все сильней,
Так, что стекла вокруг начинают в испуге дрожать.
Я склонюсь пред тобой - бесконечная, черная ночь,
Ты подаришь мне сон и я снова в него упаду.
И опять, как всегда, все легко повторится точь-в-точь:
По ненужным дорогам я молча, печально уйду.
Одинокий озябший прохожий
Под холодным осенним дождем,
На тоску мою странно похожий..
В никуда мы всегда с ним идем.
И мелькают то листья, то лица,
Я вальсирую словом "опять"...
Мне судьба непонятная снится:
Горечь-боль заставляет принять.
Как всегда завывающий ветер
И свинцовое небо везде.
И на сером враждебнейшем свете,
Жизнь подобна случайной звезде.
Что волшебно сияет, но вскоре,
Пустоте раздарив все тепло...
Вдруг исчезнет в предвечном просторе,
Словно быть ее здесь не могло.
Так и я растворяюсь в тумане,
Вдруг окутавшим мглой ледяной,
Как в каком-то нелепом романе...
Что случился с другим, не со мной.
В сердце веет холодом и сном,
Жизнь стучится болью в голове.
Осень пахнет грустью и вином.
Небо зарывается в листве.
Память бродит улицами лет,
Память любит ледяную дрожь
Счастья (что не будет больше, нет),
Музыки, что превратилась в ложь.
Остается дождь, тоской шурша,
Обреченностью ненужных дней...
Черная, разбитая душа,
Тихо плачет меж родных теней.
По опавшей осенней листве
Ты уйдешь в холода.
Только мысли опять в голове,
Ни о чем, как всегда.
И тоски неизбежный мотив,
Зазвучит в тишине.
Ты пройдешь, обо всем позабыв,
В лихорадочном сне.
Где скитаний ночных череда,
Как трагический бред.
И, похоже, уже навсегда
Твой исчез силуэт.
И за гранью безумия снов,
Обретаешь себя.
Бесконечность из трепетных слов
Ненавидя-любя.
Ничего не осталось давно,
Ты уверен в судьбе.
И повсюду, как прежде, темно,
На осенней тропе.
Полынная правда ведет в никуда.
И ржа безысходности душу съедает.
И грез облака за окном твоим тают
И вмиг сорняком вырастает беда.
И небо безумьем цветет над тобой.
А сердце надежды хоть капельку просит,
Но время все дальше на запад уносит
Все то, что твоей называлось судьбой.
И негде найти здесь другой календарь,
Чтоб смог сократить ты тоски промежуток
От сотни веков до всего лишь двух суток,
Поставив на полку зла черный словарь.
Холодной темной глубиной
Законспирированы души.
И ты никак не станешь мной
Пространство серое разрушив.
И рвут сознание ветра,
А люди мечутся во мраке,
И извлекают из вчера,
Судьбы трагические знаки,
Что будут поняты не так,
Как надо понимать ответы...
И вслушивается дурак
В ночное бормотанье Леты.
И гибель рядом, и в окне
Жестокий мир, что мне не нужен...
В потусторонней глубине
Бредут потерянные души.
Ангелы на метлах не летают,
Ангелы заклятий не творят,
Здесь они уже не обитают,
Здесь давно комфортный скучный ад.
Все по мелочам и понемногу,
Лишь тоска все глубже да сильней,
Нам опять подсунули дорогу
Из асфальта серых мокрых дней.
Сны уже не могут к нам пробиться,
Нашим миром правит пустота...
И сумела рядом поселиться
Пошлая земная суета.
Бесполезно, нехотя, бездарно,
Погрязая в неизбывной лжи,
Жизнь течет в банальности кошмарной,
Безо всяких шансов для души.
Вся прелесть мира ладони,
Весь ужас жизни в глубине.
Ничто тебя уж не затронет,
Ты с ветром нынче наравне.
Летишь в пространства ледяные,
Где облака дробятся вмиг.
Где души, сумраком больные,
Упали в переплеты книг.
Нет ничего тоски дороже,
Она всегда с тобой была:
Скользила холодком по коже,
И понапрасну не лгала.
Теряется в ночных пределах,
Во тьме, подвластной волшебству,
Твой дух, уничтожая тело,
Стремясь к иному естеству.
Ты снова складываешь числа,
И получается стена...
А где-то жизнь твоя без смысла
В сиянье переведена.
Что тебе ветров прикосновенье,
И зимы блистающий наряд.
Для тебя века - одно мгновенье,
И в восходе видишь ты закат.
Нет в тебе игривости беспечной,
И улыбка тихая грустна...
Словно в тени ты влюблен навечно,
И ушла души твоей весна.
Кто откроет нежною рукою
Книгу жизни? Кто перевернет
Те страницы, что полны тоскою,
И слова заветные шепнет?..
Что ж, давно все предано забвенью,
Так закончи странный маскарад-
И вложи всю жизнь в одно мгновенье,
В сердца догорающий закат.
Из снов и печалей твой соткан мирок,
Не зря же закрыты глаза...
Касаясь наощупь таинственных строк,
Ты ищешь свои небеса.
И вот, обходя территории зла
Все с той усмешкой кривой,
Проходишь опять сквозь судьбы зеркала,
Но с поднятою головой.
Замкнется, трагически начатый круг
Из некогда брошенных слов,
И ты обернешься сквозь годы, и вдруг
Увидишь пространства веков.
Нельзя ничего ни забыть, ни стереть -
Все сердце больное хранит.
Гордись же, что выпало здесь умереть,
Где звездная вечность звенит.
* * *
Созерцаешь распады миров, исковерканных злом
И рисуешь картины довольно знакомого ада,
А в душе намечается снова серьезный надлом -
Ей твоей биографии кажется вовсе не надо.
И судьба позвонила вдруг в дверь, ты пошел открывать
Длинной тени, что призраком встала в пустом коридоре.
Вот и холод: нельзя никогда ни о чем забывать...
Ни о старых грехах, ни о как-то проигранном споре.
Почему-то жизнь вертится около или вокруг,
И скользит в никуда, бесконечно тобою играя,
С безнадежной, нелепой, безумной надеждой, а вдруг...
Синим пламенем с сердцем твоим неизменно сгорая.
Получается все, как всегда - возвращаются сны,
Мир не кажется больше уж сказкою предновогодней,
Заполняются годы пространством вины и войны,
Ты идешь через боль, становясь все грустней и свободней...
На окраине вселенной - ночь,
Время застывает, как на снимке,
Я иду из этой жизни прочь,
От себя спешу - от невидимки.
На окраине империй сны
Снятся непонятно и тревожно.
Все пути в тупик здесь сведены,
Я по ним ступал неосторожно...
От рутины, от прожитых лет
Нет спасенья - вечность без исхода,
Даже самый бесконечный свет -
Это одиночество-свобода.
Что ж, давай, простимся навсегда,
В этом есть свое очарованье.
Отвернись - исчезну без следа...
"Расстаемся вечным расставаньем"...
Разольется из наших бокалов вино,
И хрусталь зазвенит, разбиваясь о пол.
Остается лишь жизнь, только мне все равно,
Даже призрака счастья я в ней не обрел.
А услышал лишь сыгранный кем-то романс
О неистовых муках уставшей души.
Той, что впала в пространстве в трагический транс,
Добралась до истоков предвечной тиши.
Только горе глядит сквозь судьбы зеркала,
Я читаю стихи или просто молчу...
Мне никак не забыть измерения зла,
Те, в которых живу я, но жить не хочу.
И под утро я выгляну снова в окно.
Там рассвет, как всегда, в нем сгорают мечты.
Только боль, что вошла в моя сердце давно,
Сохранит мою душу среди суеты.
В добровольном изгнании
И в предвечной тиши
Веют воспоминания
Утонченной души.
Льется музыка странная
На простор ледяной
И дорога туманная
Пролегла предо мной.
Заклинай меня вечностью -
Я рассыпался в прах
С мимолетной беспечностью
В неизменных стихах.
Все, что было утрачено,
Возвратится строкой,
Что в ночи предназначена
Стать судьбой и тоской.
Вот и горечь безмерная,
Вот и злоба ветров,
Одиночество, верное
Смыслу сказанных слов.
Ну а жизнь обреченная
Погружается в транс...
Как мечта, превращенная
В самый грустный романс.
Вот суеты знакомые шаги -
Ад жизни, как всегда, бесчеловечен.
И души попадают на круги...
Кошмар событий призрачен и вечен.
И в лабиринтах сумрачных скользя,
Все пропадает медленно, но верно...
Не помнить об отчаяньи нельзя,
Скитаясь зло, бесцельно, суеверно.
В ладонях лед трагических миров,
В глазах тоски мерцающие слезы.
И ветер лет, что странен и суров,
Бормочет непонятные угрозы.
Осталось стать таким же как и все
И умирать без воздуха, без стона...
Как загнанная белка в колесе -
В тяжелых снах из стали и бетона.
Ты проходишь сквозь мрак, исчезая навеки,
Знать душа полюбила ночные ветра...
И берешь чистый спирт в близлежащей аптеке,
Растворяя те беды, что были вчера.
Только все повторяется снова и снова,
А сознание гаснет все чаще, увы.
И стирается неповторимое слово,
Из разбитою болью пустой головы.
А потом поутру соберешь по крупицам
Все, что в жизни осталось да станешь смотреть
В ледяные глаза окружающим лицам,
И пытаться замерзшее сердце согреть.
Снова серые башни заката,
Безысходного зла города.
Будто проклята наша когда-то
Жизнь, и это уже навсегда.
Поднимайся из теплой постели
И вперед, в ледяные ветра.
Это сердце стучит еле-еле,
И безумие шепчет: "Пора".
И свинцовое небо нас гробит,
Посылая в неистовый ад,
И уже никогда не сподобит
Времена возвратиться назад.
Разлетаются грустные души
Обреченно, легко и шутя
Средь космической, тягостной чуши,
За отчаянье тщательно мстя.
Так друзья пропадают во мраке,
Пополняющем список потерь.
И судьбы беспощадные знаки
Мне так ясно видны лишь теперь.
Сотни лет по темным коридорам
В полузабытьи, на грани сна,
Бродишь с непонятным разговором
В голове, что чересчур умна.
Постепенно, сам себя терзая,
Превращаясь в неизвестно что...
Тягостно и жутко исчезая,
Кутаясь в холодное пальто
Памяти... Выдергиваешь лица
Из последней, дальней темноты,
Но пока не знаешь, где граница
За которой ты уже не ты.
Все неясно, в зыбком лунном свете
Тень дрожит и тянется к огню.
Время дотлевает в сигарете,
Пеплом возвращается ко дню,
Где спешит уныло, истерично
Жизнь, твоей не ведая тоски,
Жизнь, что задеваешь иронично
Ты порою краешком строки.
Среди линий скользящих
По множеству лет
Будто ненастоящих,
Которых уж нет.
Среди сонма объектов
И тысяч миров
Ты один из проектов
Архангела снов.
Все, что было и будет
Быльем порастет.
О тебе позабудет
И та, что так ждет.
Неизвестность опасна
Но кровь горячит
Жизнь под грифом "ужасно"
То пьет, то молчит.
И уходит бесследно
Но все неспроста
Ты с улыбкою бледной
В тени от креста.
И опять повторяется
Странный финал...
И душа растворяется
В том, что не знал.
Жизнь - прогулка при северном ветре,
Хоть и кажется - все нипочем...
Но судьба на любом километре
Все маячит за левым плечом.
Приближается давнее лихо,
Подступает к тебе не спеша.
И на холоде странно и тихо
Замирает больная душа.
Растекается время по жилам
Это вечности тягостный знак.
К дорогим ты привязан могилам,
А в глазах твоих плещется мрак,
Обещающий четко и верно,
Расплатиться по старым счетам...
И с тоскою надменной, безмерной,
Ты по проклятым бродишь местам.
Ты видишь, как цветет акация
Ты думаешь: опять весна.
А это точка бифуркации,
Беда у темного окна.
И незаметно время тянется,
Тьма опускается слегка.
Жизнь в одиночестве останется,
Практически наверняка.
Судьба на части разрывается,
Не различая явь и сон.
И потихоньку расплывается
Души твоей ненужной звон.
Распад похож на созидание,
На капли тающего льда.
А ты похож на мироздание,
Отправленное в никуда.
Иди, сквозь ночь, ступай по битому
Стеклу, и слушай воронье,
Внимай отчаянью, разлитому
Сквозь артистичное вранье,
Мешай надежду с безнадежностью,
Теперь безумье - ремесло...
С парадоксальной неизбежностью
В прекрасном мире правит зло.
Жадность застит глаза,
А судьба усмехается криво.
И глядит в небеса,
Как-то странно и очень тоскливо.
Ты посмотришь в окно
Или грустью займешься бумажной,
Жизнь идет как кино,
От которого стало вдруг страшно.
Все вокруг - миражи,
Пустоты ледяные фантомы.
Не забудь, напиши,
Что мы с горем бывали знакомы.
Что несчастье навек,
Ну а радость вновь кажется ложью,
Что наш скомканный век
Уравняет всех смертною дрожью.
Остается весна,
И тоска повторения снова,
И опять тишина...
Как всегда, в ожидании Слова.
Тоски ударная волна,
Замысловатый черный свет -
Идет глобальная война
На стыке беспокойных лет.
Кругом провалы бытия
И летаргические сны,
В которых таем ты и я,
Да бред, которым мы больны.
Поют осенние ветра,
И опускается во тьму
Миров кружащихся игра,
Непостижимая уму.
Но снова погружаясь в ад,
Достав беду из рукава,
Мы строим сотни баррикад,
Ломая разные слова.
И мы волнуемся, грустим,
Вперяя взоры в тьму ночей...
Мы вечно противостоим
Свирепой логике вещей.
Травы века снова режут руки-
Время улыбается зловеще.
Нас с тобой уничтожают муки,
Дождь слезами по запястьям хлещет.
Травы века шелестят устало,
Птиц твоей души не замечая.
Поздно что-то начинать сначала,
Тысячный рассвет зевком встречая.
Спи спокойно, завтра будет полночь.
Будет течь больная кровь из крана.
Будет в гости набиваться сволочь,
А душа стремиться вдаль туманом.
Не проси у неба ледяного
Счастья... мы со счастьем разминулись.
И легло могильным камнем Слово -
Травы века над тобой сомкнулись.
Ужасы абсурда до безумия близки.
Невозможно спрятаться под вывеской тоски.
Нас находят скука, пустота, белиберда.
Через запятую в пропасть падают года.
Нечего терзаться, из холодной тишины
Лезет равнодушие, твои стирая сны.
Ничего не станется: вокруг стоят дома.
Плещется спокойная размеренная тьма.
Нас выводят к музыке забвения и злу.
Кошки на душе скребут, а пальцы - по стеклу.
И случайность жизни ощущаем ты и я...
Это метафизика дошла до бытия.
Преломление лучей в пустоте.
Тени прошлого в холодной душе.
Я еще живу-дышу в кислоте,
Только вот себя не помню уже.
Посмотрю, куда направлена боль,
Посмотрю на жизнь сквозь призму конца.
Бытие давно умножив на ноль.
Потеряв во мраке маску лица.
Только марево безумья кругом,
Завывают бесконечно ветра.
Так хотелось написать о другом...
Только все другое: блажь и игра...
Это небо разрывается вмиг,
И взметает пыль веков высоко...
На экране между проклятых книг.
Вечность судьбы затирает легко.
О безумной весне
В лихорадочном сне
Все тоскует душа
Так возьми эти дни,
И во тьму зашвырни,
И гляди чуть дыша,
Как безлунная ночь
Повторяет точь-в-точь
Силуэты борьбы.
С неба падает снег,
Не кончается бег
По тропинкам судьбы.
И опять разговор
Ни о чем. А простор
Полон странных чудес.
И страницами книг
Преломляется миг -
Все по воле небес.
Только вязь грустных строк,
Измеряет твой срок,
Рассекая года.
И сквозь древнюю жуть,
Ты проходишь свой путь -
Навсегда в никуда.
В мареве осеннего тумана
Пропадают судьбы, города.
Никогда не поздно и не рано
Этот мир оставить навсегда.
В мареве осеннего тумана
Все, что вижу, выглядит как сон.
Может быть, и я туманом стану,
В вечное неясное влюблен.
В мареве осеннего тумана
Прячутся слова и огоньки...
И мои шаги в иные страны
Так в тумане осени легки!
В зеркалах не увидать лица -
Жизнь летит сквозь черные пределы.
Тяжесть в сердце, будто от свинца,
Словно вдруг тоски настигли стрелы.
По дорогам темных мастеров,
По игре загадочной и странной,
Обретая сумрачный покров,
Душу тихо делая туманной
Ты пройдешь как медленная тень,
Постепенно жутко проплывая.
Забывая, как был скучен день,
И себя надменно забывая.
Вопреки событиям печальным,
По давно разрушенным мечтам
Ты стремишься к звездам самым дальним,
К странным и туманным берегам.
Вопреки житейской глупой скуке,
Прозреваешь судьбы ты порой,
Через бесконечность тихой муки,
Через жизнь, что кажется игрой
Темной, непонятной и невнятной,
Без надежд за гранью лучших дней.
Осязаешь свет невероятный,
Погружаясь в вечность все сильней.
И о чем-то с грустью вспоминая,
Не прощая пошлости и лжи,
Дышишь снами, сам того не зная,
Музыкой отчаянной души.
Все рассыплется-развалится,
В закоулках стынет тьма.
Жизнь - беспечная скиталица,
Наконец, сойдет с ума.
Злою скукой искалеченный,
Изничтоженный совсем,
Ты проходишь незамеченный,
Между прежних лиц и тем.
Нет ни капли романтической
Крови в жилах. Ну, так что ж?!
Ты улыбкой иронической
Обезвреживаешь ложь.
И пускай судьба кривляется,
Превращаясь в пустяки,
Но от боли избавляется
Под конец лихой строки.
Предначертано - так сбудется,
А не сбудется - не жаль.
Только что-то вдруг почудится,
Обернешься - там печаль.
И весна ночами мается,
Слышишь странные шаги -
Это вечность поднимается,
Оставляя снов круги.
Все рассыплется-развалится,
В переулках гаснет свет...
И двойник из бездны скалится,
Создавая твой портрет.
Все в округе поросло бурьяном,
Стерлись грез хрустальных города.
Прожитая жизнь была с изъяном.
Вот другая будет - хоть куда!
Это в дымоходе ожиданий
Беды накопились. И сейчас
Вновь от дыма разочарований
Слезы тихо капают из глаз.
И, лучи от солнца собирая,
Яростью сжигая небосвод
Призраки обманчивого рая
В свой тебя включают хоровод.
И смотреть недолго остается
На почти что опустевший сад...
Сердце тонко - и оно порвется...
И скользнет на много лет назад.
На перекрестках ветреных дорог,
И в комнат лабиринтном полумраке
Я отыскать себя подчас не мог,
Но видел звезд светящиеся знаки.
И шел по странным тропам наугад,
Угадывая в частоте мгновений
Миров меланхолический распад,
И музыку жестоких откровений.
И часто замечал я в тишине
Невероятно-сложные узоры:
Блистали сны на снежном полотне -
Судьбы лихой трагические взоры.
Но только боль умеет мне помочь -
И вот виски до срока поседели...
Душа уходит от земного прочь,
В полночные, вселенские метели.
За каждой строкой, на каждом столбе,
Уж как ни проси и как ни смотри
Стоит по душе, висит по судьбе...
Ты хочешь-не хочешь: себя усмири.
За левым плечом вновь колеблется тень
Вот бесы нежданно метнулись с цепи.
Пусть будет неважно, как кончится день,
Ты темную маску надежно крепи.
И в этих кошмарах, как в жутком бреду,
Свободно и честно, как можешь, живи...
Назначь ей свидание в личном аду,
И в самую полночь шепни о любви.
За лживым фасадом больших городов,
За тонкой усмешкою зла
Бредет человек, что к безумью готов,
Колеблется мягкая мгла.
Сгущается воздух безвыходных лет:
И боль поглощая и крик.
И твой, воплощенный в стихах силуэт,
К стеклу обреченно приник.
Гляди, не гляди - не избегнуть беды,
Как много у горя имен...
Под шелест текущей за ворот воды,
Уходим из мест и времен.
По памяти ты снова пишешь строки.
Здесь все слова надменно-одиноки,
И все дороги падают во тьму.
Признайся сам, что жизнь твоя - напрасна,
Бесчеловечна, зла, и тем прекрасна,
Что можно верить Богу одному...
И письма человека-невидимки,
Пустые зеркала, пустые снимки,
Как сопричастность вечной пустоте.
Здесь тысячи вопросов без ответа,
Здесь бродят души проклятых поэтов,
Распятых на космическом кресте.
Кругом сплошная магия кошмара -
Ты в эпицентре главного удара.
И должен стать собой в один момент...
И снова инфернальные уголья,
И странные "записки из подполья"...
Наверное, ты вечный инсургент.
Твори наперекор людским потокам,
Ты должен быть неузнанным до срока,
Жизнь преломлять в своем больном уме.
Иди туда, где обитают тени.
Трагической тропинкой откровений
На стыке сна и яви, как в тюрьме.
Запомни сам: твой мир неповторим,
И демоны, и ангелы, и строки.
Ты в поисках неясной подоплеки
Событий, что случайно мы творим.
Художник жив в тебе во все века,
Хотя порою просто невозможен.
И пусть ты будешь жизнью уничтожен.
До срока сохранит тебя тоска.
И пусть нас время сбросит откос,
Захлебываясь болью и слезами.
Врачуй себя высокими словами.
Играй с судьбой надменно и всерьез.
Так радуйся мгновенной смене лет.
Все чувства выражай в красивом тосте.
В конце концов, мы здесь с тобою гости.
И перейдем во тьму, а может, в свет.
Жизни серой зловещие грани,
Парадоксы затейницы-тьмы.
И фигурка моя на экране,
На экране тоски-кутерьмы.
И повсюду угрюмые тени,
Тошнотворно-банальные дни.
И коктейль из ночных впечатлений,
Разговоров в тисках западни.
А душа разлетелась на звуки,
Что терзают меня, как всегда,
Диссонансом отчаянной скуки,
Растворяя надежды-года.
Вот я здесь, для чего я вбираю
Ядовитые горькие сны?..
О, судьба, я и так умираю
На задворках твоей тишины.
Жизнь превращается в бессмертье строк,
В сияние таинственной звезды,
В зеленоватый легкий холодок,
В предчувствие безжалостной беды.
Жизнь превращается в поток огня,
Несущийся сквозь ледяной простор.
В почти необъяснимый для меня
Печальный шепот или нежный взор.
Жизнь превращается...а я иду
За невозможным счастьем наобум.
Вплетая слов безумных череду
В столетних сосен безразличный шум.
Жизнь протекает кое-как,
Слегка помешивая мрак,
И предает некстати
Тебя проклятой суете.
Уж лучше сгинуть в пустоте,
Чем жить в шестой палате,
Где в расписании времен,
Явь словно бы бредовый сон,
Из скуки и обмана...
И вот в предчувствии беды
Ты должен спутать все следы
И напустить тумана...
И пусть твой мир теряет цвет,
Среди невыносимых лет,
Замешанных на боли.
Сжигай себя в добре и зле,
А душу прячь в холодной мгле,
В полночном алкоголе.
Счет годам уже вести не стоит.
Кажется, теперь напрасно ждать,
Что нас счастьем вскоре удостоит
Жизнь, а Бог пошлет нам благодать.
И прекрасный свет неуловимо
Проскользнул в расстроенном лице.
Словно радость пролетела мимо,
И исчезла в сумрачном свинце.
Нечего искать на перекрестках
Душу, превращенную в ветра.
Времени осыпалась известка
И золою стали вечера.
И от сердца только лишь морока:
Бьется, а не знает для чего.
Наплывает тьма, что так жестока,
И не оставляет ничего.
Бытие пришло к финальной фазе.
Там, за гранью виден рай и ад.
И сверкает в отвлеченной фразе
Памяти и грусти звездопад.