* * *
Давай сыграем в ту войну...
Давай сыграем в ту войну,
Где мы с тобою не бывали,
Давай поверим в то кино,
Где нас с тобой не убивали.
Давай потратим полчаса
На расчесанье вшей окопных,
На ожидание конца,
На перестрел себе подобных.
Уходит полк в недальний путь --
Дороги стянуты, как нервы,
В мешках позвякивают чуть
Американские консервы.
Играет музыка вдали
На недоплакавших перронах.
Тускнеют звездочки в пыли
На покоробленых погонах.
Готовы мальчики на смерть,
Туда, где гуще свищут пули.
Здесь можно многое посметь,
И в этом их не обманули.
Уходят чьи-то сыновья
По той, орфеевой дороге,
И Эвридикою земля
Ложится под ноги, под ноги.
Из трехлинейки не спугнуть --
От танков пули не спасали.
Не отменить, не зачеркнуть,
Что тут про них понаписали.
Не все то мясо, что красно,
Но так открыто для железа...
Давай поверим в то кино
На рваной линии разреза.
Ведь если с тем, кто целит в грудь,
Все ясно -- враг и все такое,
То с тем, кто -- в спину, как-нибудь
Бы разобраться после боя.
Теперь судьбы не обмануть,
Она все тайно рассчитала.
Уходит полк в недальний путь,
Где раньше музыка звучала.
Ручьями музыка текла,
Фонтаном музыка сверкала,
Когда с плакатного стекла
Их Эвридика призывала.
Над полем боя сладок дым --
Такая сладость быстротечна.
Нельзя оглядываться им,
Нельзя оглядываться вечно.
* * *
Мельница
Где память туманами стелется, Где тропы покрыла трава, Стоит одинокая мельница, И тихо скрипят жернова. Там мельник седой в одиночестве Живет с незапятных пор, И на небе звезды полночные Ведут с ним немой разговор. Там сосны с лохматыми кронами Полощут лицо в облаках. За сонными горными склонами -- Олени на белых лугах. И мельник, как вечное таинство, Седое молчанье хранит. Он тихо в усы улыбается И трубкою, молча, дымит. Все крутятся лопасти мельницы, Скрипят жернова ветряка... Когда-нибудь все перемелется, Когда-нибудь будет мука.
* * *
Молчи...
Молчи. Они тебя воруют. Любое слово, жест, движенье Запомнят и найдут значенье. Молчи. Они тебя крадут. Молчи. Они тебя воруют, Крадут тебя на каждом шаге, Чтоб приколоть к листу бумаги Пыльцу твоих прозрачных крыл. Так, бабочку поймав в ладони, Держал за крылья, чтоб не ранить, И, разглядев, не смог заставить Взлететь, подбрасывая вверх. Молчи, когда тебя воруют, Смотри на лица, как впервые -- На них следы пороховые. Найдешь ли ты слова любви? Молчи, пока еще не прожит, Пока не узнан, не отмечен, Покуда носят эти плечи Ненужнй дар -- узор крыла.
* * *
Нарисовано на стене
Я видел тропинку, крыльцо и окно -- Такой знакомый фасад -- И двери, в которые так легко Войти и выйти назад, Но я искал потайную дверь, Скрытую в глубине -- Я хотел узнать, что там, за ней, Нарисовано на стене. Нарисовано на стене. Моя игра проста как снег, И, как снег, не нужна весне. Но то, что искало растаять во мне, Могло напоить вдвойне. Я мог бы подставить тебе своего Зомби, и ты вполне Была бы довольна, не зная того, Что там на той стене. Нарисовано на стене. Наверное я, как всегда, не прав, И годы берут свое. И запахи тех полуденных трав Давно превратились в вино. Но бог сомненья -- мой вечный гость, И даже в кошмарном сне Он ждет ответа на свой вопрос, Нарисованный на стене. Нарисовано на стене. Твоей руки мой прозрачный янтарь Еще сохранил тепло. Мой день субота, мой месяц январь, Мне проще, когда светло. И мне привычней быть одному, Чем плавиться на огне, Но все труднее быть верным тому, Что там, на той стене, Нарисовано на стене. Снег омоет твои рукава Лучше, чем вымоет дождь. Сейчас -- не время: слетает листва, И навзничь ложится ночь. Дождись, покуда умрет земля, И все остановит снег -- Это будет лучшее время для Того, что на той стене. Нарисовано на стене.
* * *
Пирог со свечами
Коммунальный быт.
Сапожное братство людей.
Легкий дым обид.
Слабый вкус коридорных вестей.
Из зажатых ран
Все ж течет голубая вода.
Это светит там
Для тебя не пожар, не звезда,
а пирог со свечами...
пирог со свечами...
пирог
со свечами...
Погребальный круг.
Те, что живы из ближних людей,
Показались вдруг,
В пустоте, и родней и больней.
Только дальних рук
Не сплетут ни деревья, ни дождь.
И не счесть разлук,
Но ты веришь, и, все-таки, ждешь
пирог со свечами...
пирог со свечами...
пирог
со свечами...
Он придет, как вдох,
Спеленает в тугие одежды,
Твой усталый бог,
И смежит твои белые вежды.
Ни хорош, ни плох, --
Просто сильный, горячий и нежный.
Кто-то вновь не смог,
Но маячит, как призрак надежды
пирог со свечами...
пирог со свечами...
пирог
со свечами...
Так выходят из лона
На запах имен
И вбирают в себя, что случится.
Этот воздух отравлен
С начала времен, --
Лучше спи, и пускай тебе снится
пирог со свечами...
пирог со свечами...
пирог
со свечами...
* * *
Письмо
У меня течет потолок, и нечего жрать, хоть тресни. Я пришел бы к тебе и был сыт запахом твоих волос -- Это был бы лучший эпиграф к еще не написанной песне, А пока -- это слишком похоже на эпилог. Знаешь, я иногда кажусь себе автоматом, Как те мальчики, танцующие брэйк -- В меня опускают пятак, и я поливаю матом, Меня, например, толкают, и я ускоряю бег. Сегодня день какой-то идиотский, впрочем, как и все остальные Я навряд ли схожу с ума -- слишком пока еще крепок. В моей грудной клетке прутья, говорят, стальные, -- Не бывает в мире прочнее клеток. К тому же я -- неизжитый романтик, Даже в таком рваном тексте рифмую напропалую. Кто-то сумел во мне отвинтить рифмовальный крантик, Вот я и балую. Но вот, что хочу понять -- как светлоглазые мальчики С годами превращаются в унылых мизаптропов? Какие потаенные подвалы и подвальчики Ведут в них свою разрушительную работу? Конечно, это я -- не о нас, но Надо же было чем-то закончить письмо.
* * *
Подари мне сонник
Подари мне сонник, Вещую книгу, -- Я переполнен снами, но им не хватает любви. Слышишь ли ты Тайные сдвиги Меловых отложений, накопленных сонным движеньем крови? Подари мне сонник, -- Я верю в чудо. И хоть это не теплый источник, а тихий подземный ручей -- Укрой его лесом -- Я родом оттуда, Я ждал возвращенья обратно столько беззвездных ночей. Подари мне сонник, -- Я буду видеть сны, В которых ничто не бывает случайно, В которых падает снег Такой белизны, Каким он бывает в самом начале. Подари мне сонник И положи туман На город, заборы, машины и лица. Зыбкое время. Лёгкий обман. Всё кажется снова, что это мне снится.
* * *
Прекрасный мой
Цветы... Дарю тебе цветы. В них зреют запахи теплицы. Вот снег упал, и спят сады, От листьев не успев освободиться. Светло... Весь город -- как в раю. Оставь меня хоть в это утро. Слетает ангел в грудь мою, И смерть легка, как сахарная пудра. Как нас ворует календарь! -- Мы были здесь и вот исчезли. Я стал старее на январь, На жизнь твою, судьбою мерить если. Когда б не музыка в ночи... Прекрасна ложь в высоком звуке! По наши души скрипачи Пришли, светясь, гривасты и упруги. Лети, скорей лети домой Сквозь солнца влажные осколки, Прекрасный мой, печальный мой, Не покидай меня надолго.
* * *
Я звоню
Я звоню Лишь для того, чтоб сказать тебе, что Я люблю. И ты молчишь, а я не жду ответа. Я пою Лишь для того, чтоб сказать тебе, что Я люблю -- Что может быть проще, чем это? Теперь зима, и хмельной январь Раскинул снеги и ждет улова. Зима обновила мой ручной словарь -- В нем осталось только одно слово... Но мы летим по разным орбитам Со скоростью ноль. Когда ты сбиваешься с круга, Я чувсвую боль. И я могу хранить только то, что во мне -- Мне неизвестен пароль. И вот мы слышим одну ноту, Но ты -- диез, я -- бемоль. Я пишу Длинные письма и прячу в ящик. Я иду По теплой нити, по горячему следу. Я дышу, И мне не нужно знать о том, что будет дальше. Я хочу Рассказать тебе о холодном небе -- Оно висит над нами, как стеклянный купол, Как огромный шар из хрустальных сфер. Иногда мы слышим чужие звуки И тогда подымаем глаза наверх. И мы летим по разным орбитам Со скоростью ноль. Когда ты сбиваешься с круга, Я чувсвую боль. Но что с того, что это -- только во мне, И неизвестен пароль? -- Мы все же слышим одну ноту, Хоть ты -- диез, я -- бемоль.
* * *
Служенье Архитектуре
Рискуют руки соблазном подставленных щек. Рисуют губы племя иных богов. Рискует тело расти молодым плющом, -- Время таянья снегов. Два несчастья -- это уже сверх, -- Превращенье шмелей в цветы. Но -- так долго глядеть поверх, Чтобы все заслонило ЊтыЋ!? Превращен лик В медальон на груди. Претворен страх В уголки влажных глаз. Дважды-я -- это бог, Дважды-ты -- это ты. Но земля Подо льдом Ждет тепла Дважды-нас. Слышать зов истонченных ЊЯЋ, Видеть руки, держащие цепь, -- Ах, оставьте, оставьте, друзья. Это -- волки выходят в степь. Твоим попеченьем, истершим асфальт городов без названья, Моим изумленьем, оставившим след непонятной фактуры, Тот мальчик строил дома из сырых кирпичей мирозданья. Но -- бескорыстно служенье архитектуре.
* * *
Те утра
Те утра не были похожи На утра. Было так темно, Что я никак не мог проснуться. Снег тихо падал на окно. Я одеваем был поспешно, И монотонное "проснись" Еще сильнее усыпляло. И голову клонило вниз. И невозможность пробужденья -- Стакан горячего питья -- И я прихлебывал минуты Дремотного небытия. Мороза влажное движенье касалось моего лица, И где-то наверху, сквозь вату, Был слышен разговор отца. Речь шла, как видно, о работе, И чиркал спичкою отец. Я, сидя в санках, ждал движенья -- Толчок, и едем наконец. И скрип шагов, и шелестенье Полозьев на сухом снегу. И ветер по лицу стекает. И я проснуться не могу...
* * *
Трамвайщица
Трамвайщица, трамвайщица, Водительша трамвая, Трамвай твой еле тащится, Устала мостовая, А ты прекрасно выглядишь, Тебе идет прическа, И смотрится так выигрышно Синяя полоска. Трамвайщица, трамвайщица Водительша трамвая, Народ вокруг таращится, Глазеет Беговая. И, чтоб не быть аварии, Ты смотришь только прямо. Как за стеклом аквариума, Ты русалка в раме. Трамвайщица, трамвайщица Водительша трамвая, Сверни, судьбы обманщица, Да колея прямая. И ты уже не повернешь В отмеренном пространстве. И нету смысла ни на грош В подобном постоянстве. Так дерни, тресни, крутани, Чтобы, сойдя с маршрута, Мы оторвались от земли И взмыли в небо круто, А там нас ждут архангелы, Угодники святые, Те самые, что плакали, Когда меня родили. Ну, что ж ты медлишь, ну давай, Ведь это очень просто, -- Представь, что это не трамвай, А в океане остров. И вот его волной со дна Сбивает, и взлетает... Но ты мне скажешь, что волна Такою не бывает. Ах, милая трамвайщица, Водительша трамвая, В депо трамвай твой тащится -- В том правда роковая. Но коль уж так навязчиво Нас время и пространство Свело в железном ящике, То в этом есть коварство. Вагон идет в депо, в депо, В депо идет машина, А я-то думал в Лимпопо Или, хотя бы мимо. Хотя бы мимо стен и крыш, Хотя бы -- просто мимо, Хотя бы просто мимо лишь Того, что просто мнимо
* * *
Уходящим за живой водой
Все, что было, было не с нами,
А с кем-то третьим.
Мы уже захлебнулись снами,
Теперь мы бредим.
Ах, как бы я хотел поверить,
Что это -- в самом деле бред, --
Тогда еще есть надежда,
Что в конце туннеля будет свет.
Нам пора петь другие песни,
Но жалко эти.
Глядит в упор на меня мой сверстник --
Так смотрят дети.
Мой сверстник играет в серьезные игры
И стремится попасть в струю.
Он все время себя примеряет ко мне,
Будто мы идем в одном строю.
Этот бред то на явь похож, то
На детский лепет.
То, что светит, не греет, а то, что
Греет, не светит.
Пускай прочистит ветром уши и
Глаза промоет дождевой,
Пусть горло наполнит прохладой
Уходящим за живой водой.
* * *
Вот наконец зима...
Вот наконец зима... Ах, черт! Ее я ждал почти как чуда, И даже вечная простуда Ее сиянью нипочем. Зима... Ах, как я не любил Укутыванье-раздеванье, Поспешное перебеганье Из дома в дом, из тыла в тыл, Соленый иней на усах, Эквилибристику в сугробах И тусклый желтый свет во гробах -- Многоячейных корпусах. Но вот сегодня выпал снег, Пусть самый первый и непрочный -- И я дышу, как непорочный Зверь, вновь родившийся на свет: Я -- зренье лопнувших глазниц, Я -- вдох морозной влаги света, Я -- гулкой тишины свидетель, Я -- голос падающих ниц... О, как мы склонны видеть знак В капризе ветренной природы, И соответствие погоды Ладам души принять как факт, Как долгожданный консонанс Среди музыки атональной... И -- очистительно-печальный Холодный, Белый... Звук для глаз...
|
|
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |